Помазание на царство
Пома́зание на ца́рство — в православии, католицизме, а также в англиканской церкви обряд, в котором вступающий на трон монарх (император, царь, король) помазывается миром или елеем с целью преподания ему даров Святого Духа, нужных для управления страной. Помазание обычно включалось в состав сложного богослужебного чина коронации.
Содержание
Помазание на царство в Ветхом Завете
В Библии помазание елеем выступает как символ сообщения человеку высших даров и применялось при возведении на высшее ответственное служение — первосвященника, пророка и царя.
Первый библейский пример такого помазания представляет история возведения Аарона в сан первосвященника (Исх. 28:41). Неоднократно в Ветхом Завете встречаются указания на помазание царей (например, Саула и Давида, пророком Самуилом), так что впоследствии самое выражение «помазание на царство» сделалось обычным при восшествии царя на престол. Пророки, как высшие служители правды, также помазывались на своё служение (например, Илия помазал своего преемника Елисея — 3Цар. 19:16).
Помазание на царство в Средние века
В Византии и последующей православной традиции употреблялось помазание миром, в западном христианстве оно со временем было заменено из благоговения перед святостью мира на помазание освященным елеем, чаще всего так называемым «елеем оглашенных». Короли Франции (вплоть до Карла Х в 1824 году) помазывались особым миром, в которое добавлялось небольшое количества мира из «Святой Ампулы», принесенной, по легенде, голубкой с небес во время коронации Хлодвига в 496 году. В развитом византийском и русском чине венчания на царство миропомазание происходило после коронации, во время последующей литургии (перед причащением), в то время как в западных чинопоследованиях (включая сохранившийся со Средних веков чин коронования английских королей) оно предшествует коронации.
В православии
В православии обряд проводил патриарх (или первенствующий митрополит, в синодальный период). При коронации русских царей и императоров во время помазания использовалась так называемая «августова крабица» — сосуд предположительно западноевропейской работы, согласно поздней легенде, принадлежавший римскому императору Октавиану Августу; он был утрачен после Октябрьской революции 1917 года. Помазание на царство не входит в число семи церковных таинств, и его следует отличать от таинства миропомазания.
- Chrism boiling furnace (Moscow Kremlin) by shakko 01.JPG
Печь для мироварения в Мироваренной палате Патриаршьей резиденции Кремля
- Drevnosti RG v1 ill043.jpg
Августова крабица
- Nicholas II's coronation uniform (1896, Kremlin museum) by shakko 02.jpg
Мундир Николая II для коронации - с откидным клапаном для помазания.
См. также
Напишите отзыв о статье "Помазание на царство"
Ссылки
- Ульянов О. Г. [www.hist.msu.ru/Byzantine/session0810theseis.pdf О времени возникновения инаугурационного миропомазания в Византии, на Западе и в Древней Руси] // Русь и Византия: Место стран византийского круга во взаимоот-ношениях Востока и Запада. Тезисы докладов XVIII Всероссийской научной сессии византинистов. — М.: ИВИ РАН, 2008. — С. 133-140. — ISBN 5-94067-244-2.
- Венчание на царство / Ульянов О. Г. // Москва: Энциклопедия / Глав. ред. С. О. Шмидт; Сост.: М. И. Андреев, В. М. Карев. — М. : Большая Российская энциклопедия, 1997. — 976 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-277-3.</span>
- [rozhintsev.narod.ru/czar/venez/chin.htm Чин миропомазания царей русских при венчании их на царство]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Помазание на царство
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
