Поножи

По́ножи — часть доспехов, которая защищает переднюю часть ноги от колена до щиколотки. Согласно библейской легенде, поножи были частью доспехов Голиафа во время его битвы с Давидом. Поножи получили широкое распространение в античном мире. Применялись, в частности, древнегреческими воинами (гоплитами), а также римскими легионерами времен республики. Также поножи были распространены в Средние века и часто входили в стандартный комплект доспехов, наравне с наручами.

На Руси назывались бутурлыками (батарлыгами) и были в основном парадным вооружением.

Налядвенник — ножной доспех, защищавший бедро от пояса до колена.

Внешний вид

Древние

Поножи состояли из трех выгнутых металлических пластин. Сзади соединялись на ремнях и пряжках. Как и наручи, изнутри подбивались тканью. Поверхность пластин могла быть гладкой или украшалась рельефным рисунком. богатые поножи отделывались позолотой, насечкой, каймой из бахромы.

Современные

Современные спортивные поножи делаются из одной пластиковой и из других материалов пластины. Сзади крепятся на ремнях или же на резинках. Украшаются любым рисунком.

См. также

• Латная защита конечностей (доспех)
• Кирасир

Ссылки

• [jesuschrist.ru/bible/1-%FF_%D6%E0%F0%F1%F2%E2/17 1-я книга Царств, глава 17]
• [jhist.org/code/01_006_09.htm Иосиф Флавий, Иудейские древности, кн. 6]

• NAMA Cnémide.jpg

  Греческие поножи

• ThracianOcree2.png

  Фракийские поножи (найдены в Румынии)

• Thracianocree1.png

  Фракийские поножи (найдены в Румынии)

• Greaves Denda - Inv 4330 (Staatliche Antikensammlungen, Munich, Germany)-transparent.png

  Греческие поножи
  (V век до н.э.)

• Osmar Schindler David und Goliath.jpg

  Давид против Голиафа

• Centurio 70 aC - cropped.jpg

  Центурион Современная реконструкция

• Drevnosti RG v3 ill053 - Buturlyk.jpg

  Московские бутурлыки (XVII век)

Отрывок, характеризующий Поножи

Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его: