Понсе, Мануэль
Поделись знанием:
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
| Мануэль Понсе Manuel María Ponce | |
| Полное имя |
Manuel María Ponce Cuéllar |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Профессии | |
 |
Эта статья должна быть полностью переписана. На странице обсуждения могут быть пояснения.
|
Мануэль Мария Понсе Куэльяр (исп. Manuel María Ponce Cuéllar, 8 декабря 1882 — 24 апреля 1948) — — мексиканский композитор и музыкальный педагог. На многие из его произведений сильно повлияли гармония и форма традиционных песен.
Содержание
Биография
Музыка
Понсе писал музыку для сольных инструментов, камерных ансамблей и оркестров. Его работы для фортепиано и гитары по числу превосходят всё остальное множество известных произведений, посвящённых другим сольным инструментам.
Гитарная музыка
Гитарная музыка Понсе является основной частью инструментального репертуара, наиболее известной работы Variations and Fugue on 'La Folia' (1929). Также он написал концерт для гитары Concierto del sur, который посвящён его давнему другу и виртуозу гитары Андресу Сеговия. Его последняя известная работа Variations on a Theme of Cabezón была написана в 1948 году, за несколько месяцев до его смерти. Не совсем ясно, была ли это вариация, основанная на теме Antonio de Cabezón, или эта тема была работой учителя Понсе, органиста Энрико Босси.
- Canciones populares mexicanas, La pajarera, Por ti mi Corazon, La valentina
- Sonata mexicana (1925)
- Thème varié et Finale (1926)
- Sonata III (1927)
- Sonata clásica (1928)
- Sonata romántica (1929)
- Suite en la Mineur (1929)
- Variations and Fugue on 'La Folia' (1929)
- Valse (1937)
- Sonatina meridional (1939)
- Variations on a Theme of Cabezón (1948)
Работы для фортепиано
Согласно устным свидетельствам и современной прессе, композитор сам был очень хорошим исполнителем на фортепиано.
- Quatro Danzas Mexicanas
- Intermezzo
- Balada Mexicana Version for Piano solo and Piano and Orchestra
- Mazurcas
- Concierto romántico
- Scherzino a Debussy
- Scherzino mexicano
- Estudios de concierto
- Elegía de la ausencia
- Tema mexicano variado
- Suite cubana
- Concerto para piano
- Rapsodia Cubana
- Rapsodias Mexicanas
Песни
| |
| «Estrellita» | |
| | |
| Помощь по воспроизведению | |
Понсе взаимодействовал со многими важными артистами мексиканской вокальной сцены.
- Adiós mi bien
- Aleluya
- Alevántate
- Cerca de tí
- Cinco poemas chinos
- Cuatro poemas de F.A. de Icaza
- Dos poemas alemanes
- Dos poemas de B. Dávalos
- Estrellita (1912)
- Forse
- Ho bisogno
- Insomnio
- Isaura de mi amor
- La pajarera
- Lejos de tí
- Lejos de tí II
- Marchita el alma
- Necesito
- Ofrenda
- Poema de primavera
- Por tí mi corazón
- Romanzeta
- Sperando, sognando
- Seis poemas aracáicos
- Serenata mexicana
- Soñó mi mente loca
- Tal vez
- Toi
- Tres poemas de E. González Martínez
- Tres poemas de M. Brull
- Tres poemas de Lermontow
- Tres poemas de R. Tagore
- Tres poemas franceses
- Tú
- Último ensueño
- Una multitud más
Обработки народных песен
- A la orilla de un palmar
- A ti va
- Acuérdate de mí
- Adiós mi bien
- Ah, que bonito
- Cerca de mí
- Cielito lindo
- Cuiden su vida
- China de mi alma
- De tres flores
- Dolores hay
- Dos seres hay
- El bracero
- El desterrado
- Estrella del norte
- Hace ocho meses
- La barca del marino
- La despedida
- La ola
- Palomita
- La palma
- La peña
- La visita
- Nunca, nunca
- Ojitos aceitunados
- Oye la voz
- Para amar sin consuelo
- Para qué quiero la vida
- Perdí un amor
- Perdida ya toda esperanza
- Pobre del hombre pobre
- Por esas calles
- Por tí mujer
- Que chulos ojos
- Que lejos ando
- Que pronto
- Quisiera morir
- Si alguna vez
- Si eres receuerdo
- Si algúna ser
- Son las horas
- Soy paloma errante
- Te amo
- Todo pasó
- Trigueña hermosa
- Valentina
- Ven oh luna
- Vengo a saber si tú me amas
- Voy a partir
- Ya sin tu amor
- Yo me propuse
- Yo mismo no comprendo
- Yo te quiero
Камерная музыка
- Trio romántico, для скрипки, виолончели и фортепиано.
- Canción de otoño, для скрипки и фортепиано.
- Sonata a dúo, для скрипки и альта (1936–1938).
- Sonata, для виолончели и фортепиано.
- Sonata, для гитары и клавесина.
Оркестровые работы
- Chapultepec
- Cantos y danzas de los antiguos mexicanos
- Instantáneas mexicanas
- Poema elegíaco
- Ferial
Концерты
- Concierto Romántico for piano and orchestra (1910)
- Concierto del sur for guitar and orchestra (1941)
- Concierto para violín y orquesta (1943)
Замечания о работах
Важная группа произведений Понсе была ранее не известна общественности пока его самопровозглашенный преемник Карлос Васкес, мексиканский исполнитель фортепианной музыки и педагог, который учился вместе с Понсе, не объявил, что сохранил большую часть оригинальных рукописей и передал большинство из них в дар Национальной школе музыки (УНАМ) в Мехико, а аналитический каталог его произведений может быть опубликован.
Одну из мелодий Понсе в различных обработках всё ещё можно слышать сегодня в композиции «Estrellita» (1912).
Библиография и источники
- Corazón Otero: Manuel M. Ponce y la guitarra, Mexico 1980. First published in English by Musical New Services Limited, UK in 1983, 1994 ISBN 0-933224-84-2
- Andrés Segovia, Manuel M. Ponce, Miguel Alcázar, Peter Segal: «The Segovia — Ponce Letters», Columbus, OH, Editions Orphée, 1989 ISBN 0-936186-29-1
- Ricardo Miranda Pérez, [www.grovemusic.com/ Grove Music Online]
Напишите отзыв о статье "Понсе, Мануэль"
Ссылки
- [www.grovemusic.com/ Grove Music Online] (англ.) (Проверено 30 мая 2009)
- [emedia.leeward.hawaii.edu/Frary/ponce_pastiches.htm Ponce’s Baroque Pastiches], by Peter Kun Frary, Professor of Music — University of Hawaii (англ.) (Проверено 30 мая 2009)
- Понсе, Мануэль: ноты произведений на International Music Score Library Project
Отрывок, характеризующий Понсе, Мануэль
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
