Понтис, Маркус

Для термина «Понтис» см. также другие значения.

Маркус Сезар Понтис
Marcos Cesar Pontes
Специальность:	космонавт-исследователь
Воинское звание:	подполковник ВВС Бразилии
Экспедиции:	Союз ТМА-8 — МКС — Союз ТМА-7
Время в космосе:	9 суток 21 ч 17 мин
Место рождения:	Бауру, штат Сан-Паулу, Бразилия

Ма́ркус Се́зар По́нтис (порт. Marcos Cesar Pontes; род. 11 марта 1963, Бауру, штат Сан-Паулу) — первый космонавт Бразилии.

Биография

Понтис женат, имеет двоих детей.

Маркус Понтис — подполковник бразильских военно-воздушных сил, один из самых опытных лётчиков Бразилии. Он летал на 20 различных типах самолётов, имеет более 1900 лётных часов.

В июне 1998 года был направлен в НАСА, где прошёл подготовку к космическим полётам. В декабре 2000 года был официально объявлен астронавтом НАСА.

Предполагалось, что Понтис совершит свой первый космический полёт на американском шаттле в 2001 году по программе строительства МКС. Однако проблемы с бюджетом НАСА и задержки в подготовке бразильского оборудования для станции вынудили перенести запланированный полёт на 2003 год. После катастрофы «Колумбии» в феврале 2003 года были отменены все полёты шаттлов. Космический полёт Понтиса оказался под вопросом.

В ожидании Понтис остался в НАСА и работал в отделе астронавтов по операциям с МКС (Astronaut Office Space Station Operations Branch).

2 сентября 2005 года между Бразилией и Россией было подписано соглашение о научно-техническом сотрудничестве, в том числе и о сотрудничестве в исследовании космоса. Это соглашение открыло Понтису возможность осуществить космический полёт.

Маркус Понтис проходил подготовку в качестве бортинженера корабля «Союз ТМА-8» в Звёздном городке. Старт корабля «Союз ТМА-8» состоялся в четверг 30 марта 2006 года в 6:30 по московскому времени с космодрома Байконур. Полёт Маркуса Понтиса совпал с празднованием столетия первого полёта на самолёте, который совершил его соотечественник, бразилец Алберту Сантус-Дюмон.

Программой полёта корабля «Союз ТМА-8» была предусмотрена стыковка с МКС. Полёт Маркуса Понтиса длился 9 суток 21 ч 17 мин, он стартовал вместе с участниками 13-й основной экспедиции на МКС Павлом Виноградовым и Джеффри Уильямсом, а вернулся на Землю вместе с космонавтами 12-й долговременной экспедиции, Уильямом Макартуром и Валерием Токаревым в кабине корабля «Союз ТМА-7».

Ссылки

• [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/pontes.html Официальная биография НАСА] (англ.)

Отрывок, характеризующий Понтис, Маркус

– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…