Понтефракт (замок)
| Замок | |
| |
| Страна | Англия |
| Город | Понтефракт |
| Основатель | граф Ильбе де Ласси |
| Дата основания | 1070 |
| Состояние | руины |
Замок Понтефракт (англ. Pontefract Castle) — средневековый замок, расположенный у одноимённого города в графстве Уэст-Йоркшир, Англия. Является местом смерти короля Ричарда II.
История
Замок был построен приблизительно в 1070 году для графа Ильбе де Ласси[1] на земле, дарованной ему королём Вильгельмом I Завоевателем в качестве награды за его поддержку во время Нормандского завоевания Англии. Первоначально замок был деревянным, но с течением времени он стал полностью каменным[2].
В начале XII века Генрих I конфисковал замок у Роберта де Ласси, поскольку последний не поддержал короля во время борьбы за власть[2]. Но до начала XIV века род де Ласси продолжал проживать в Понтефракте, при них в замке был сооружён донжон[1].
В 1311 году замок перешёл во владение Ланкастеров. 22 марта 1322 года Томас Плантагенет, 2-й граф Ланкастер, по приказу Эдуарда II, был обезглавлен на территории замка через шесть дней после поражения в битве при Боругбридже. Позже граф был объявлен мучеником, а его могила в монастыре Понтефракта признана святыней[2]. Позднее Джон Гонт, сын Эдуарда III, настолько полюбил замок, что сделал его своей личной резиденцией, тратя огромные суммы на его улучшение.
В 1400 году в одной из башен Понтефракта, Гаскони, при невыясненных обстоятельствах умер Ричард II[1][3].
Тюдоровский период
В 1536 году замок Понтефракт был передан Томасом Дарси лидерам Благодатного паломничества, католического мятежа против политики короля Генриха VIII в отношении Римско-католической церкви и планомерного роспуска монастырей. В дальнейшем лорд Дарси был казнён по обвинению в предательстве.
В 1541 году, во время следствия по делу о неверности супруги короля, Екатерины Говард, было заявлено, что она в замке Понтефракт прелюбодействовала с сэром Томасом Калпепером, придворным Генриха VIII.
Цитадель роялистов
В 1644 году замок, оплот английских роялистов, был разорён[3], а позже три раза осаждался войсками сторонников перламента. Оливер Кромвель, генерал-лейтенант парламентской армии, назвал замок Понтефракт одним из «сильнейших внутренних гарнизонов царства»[1].
Во время Второй гражданской войны в Англии уже сильно обветшавший замок был разрушен местными жителями, посчитавшими, что строение как магнит притягивает неприятности[2]. В настоящее время от замка остались только подвалы, использовавшиеся во время Английской революции для хранения боеприпасов.
См. также
Напишите отзыв о статье "Понтефракт (замок)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.duchyoflancaster.co.uk/output/page32.asp The Duchy of Lancaster - Yorkshire](недоступная ссылка — история). www.duchyoflancaster.co.uk. Проверено 22 июля 2008. [web.archive.org/20041229165614/www.duchyoflancaster.co.uk/output/page32.asp Архивировано из первоисточника 29 декабря 2004].
- ↑ 1 2 3 4 [www.pontefractus.co.uk/history/pontefract_castle_index.htm Pontefract Castle Index]. www.pontefractus.co.uk. Проверено 22 июля 2008. [www.webcitation.org/6ATR9Yacx Архивировано из первоисточника 6 сентября 2012].
- ↑ 1 2 [www.wakefieldmuseums.org/our_sites_pontefract_cas.htm Pontefract Castle]. www.wakefieldmuseums.org. Проверено 22 июля 2008. [www.webcitation.org/6ATRA4s0o Архивировано из первоисточника 6 сентября 2012].
Отрывок, характеризующий Понтефракт (замок)
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
