Понтийцы
 |
Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
На странице обсуждения должны быть пояснения. |
| Численность и ареал | |
|---|---|
|
Всего: около 3 000 000 | |
| Язык |
понтийский, греческий, русский, английский, цалкский |
| Религия |
православие, ислам (только в Турции) |
| Расовый тип | |
| Входит в | |
Понти́йцы (понтийские греки; греч. Πόντιοι, Ποντιακός Ελληνισμός, Έλληνες του Πόντου, Ρωμαίοι; тур. Pontus Rumları) — этническая группа греков, потомки выходцев из исторической области Понт на северо-востоке Малой Азии (современная Турция).
Живут на Украине, в Грузии (подавляющее большинство уже покинуло страну), в Армении, России (на Северном Кавказе), Казахстане, Греции, Турции, на Кипре. Самоназвание — ромеи (так называли себя византийцы — «греческие римляне»); ныне принята форма «понтиос» (понтиец), данная им греками метрополии. Говорят на понтийском языке. В течение XX века в основном перешли на русский или новогреческий.
Содержание
Заселение греками черноморского побережья
Первые намеки греческого присутствия в Черноморской области могут быть прослежены в греческой мифологии. Это — область, куда Ясон и аргонавты приплыли в поисках Золотого Руна. Миф был записан Аполлонием Родосским в его работе, «Аргонавтика». Современные историки датируют экспедицию Арго приблизительно в 1200 году до н. э., основываясь на описании, данном Аполлонием.
Первой засвидетельствованной греческой колонией был Синоп, основанный на северных берегах древней Анатолии приблизительно в 800 году до н. э. Поселенцы Синопа были торговцами от Ионийского греческого города-государства Милета. После колонизации берегов Чёрного моря, известного до того времени греческому миру как Pontos Axeinos (Неприветливое Море), название было измененно на Pontos Euxeinos (Гостеприимное Море). Вдоль всей Черноморской береговой линии на территории сегодняшних государств Турции, Болгарии, Грузии, России, Украины и Румынии число греческих колоний росло. Область Trapezus, позже названная Трапезундом, теперь Трабзоном, была упомянута Ксенофонтом в его «Анабасисе Кира», где описывается, как он и другие 10 000 греческих наёмников в 401 году до н. э. прибыли к берегам Понта и высадились там. Ксенофонт упоминает, что когда при виде моря они кричали Thalassa! Thalassa! («Море! Море!»), местные жители поняли их. Целый диапазон торговли процветал среди различных греческих колоний, но также и с местными племенами, которые населяли Понт внутри страны. В скором времени Трапезунд занял ведущую роль среди других колоний, и область поблизости стала сердцем греческой культуры и цивилизации понтийцев.
Эта область была собрана в царство в 281 году до н. э. Митридатом I Понтийским, линия родословной которого восходила ко времени Ариобарзана I, правителя греческого города Киоса. Самым видным потомком Митридата I был Митридат VI Понтийский, который между 90 и 65 годами до н. э. вёл — три тяжёлых войны против Римской республики, перед тем как в конечном счете стать побежденным. Митридат VI расширил своё царство к Вифинии, Крыму и Пропотосу перед его падением после Третьей Митридатовой войны.
Однако царство всё же выжило как вассальное Риму государство, теперь называемое Боспорским царством и находящееся в Крыму до IV века нашей эры, когда эти территории были захвачены гуннами. Остальная часть Понта стала частью Римской империи, в то время как гористая территория (Халдия) была полностью включена в Византийскую империю в течение VI века.
Цалкинские греки
Цалкинские греки — особая группа понтийских греков Грузии, проживающие в Цалкинском районе. «Цалкинские греки» — название, не являющееся этническим и используется понтийскими греками побережья Грузии. Самоназвание — урумы. Основная территория их размещения — Цалкский, Тетрицкаройский, Дманисский, Болнисский, Боржомский муниципалитеты Южной Грузии, а также соседние районы Армении.[1] Говорили на цалкском языке.
В 1991 году грекам бывшего СССР разрешили ездить в т.ч. в Грецию. Начался массовый отъезд греков на историческую родину.
См. также
Напишите отзыв о статье "Понтийцы"
Примечания
- ↑ [www.rummuseum.ru/lib_f/frangulandi43.php Александр Франгуланди]
Ссылки
- [gelengreek.ru/index.php/istoki/56-pontijskie-greki-kto-oni Понтийские греки. Кто они? Геленджикское общество греков (Сайт gelengreek.ru)]
- [www.pravmir.ru/pontijskij-genocid/ Понтийский геноцид (сайт pravmir.ru)]
- [www.greek-martirolog.ru/ ГРЕЧЕСКИЙ МАРТИРОЛОГ]
- [barthes.ens.fr/clio/revues/AHI/livres/pontiq.html Michel Bruneau (ed.), Grecs pontiques: Diaspora, identité, territoires, Centre National de la Recherche Scientifique (Cnrs) Éditions, Paris, 1998]
- [www.e-grammes.gr/2002/02/pontos_en.htm Nikos Doukas, The Pontian muslims at the target of Turkey]
- [www.karalahana.com/ About Pontic Culture of Anatolia]
- [www.pontos.gr/ The official web site of the Pontian Federation of Greece]
- [www.pontian.info/ Web site of everything Pontian]
- [www.pontosworld.com/ World wide Pontian Forum]
- [www.pontos.org.au/ Pontian Federation of Australia]
- [www.pontos-stuttgart.de/ Pontian Association in Stuttgart, Germany]
- [www.hyos.nostos.gr/ Pontian Association in South Russia]
- [www.angelfire.com/folk/pontian_net/links.html Pontian web site catalogue]
- [www.pontos-ffm.de/ Pontian Association in Frankfurt, Germany / Verein der Griechen aus Pontos in Frankfurt]
- [www.pontos.org/ Pontian International site]
- [sc5.audiorealm.com:11128/listen.pls Internet Radio «Akrites tou Pontou»]
- [www.dunav.org.il/balkan_music_greece.html Pontian folk music]
- [ru.youtube.com/watch?v=fDKNpceVU_g&feature=related Tsiambasin, traditional Pontic song]
- [lahana.org/index.php?topic=74.0 Trebizond Greek: A language without a tongue]
- [www.karalahana.com/english.html All about Pontic culture]
- [www.transoxiana.org/Eran/Articles/bondyrev.html#* Website with map showing colonization of the Black Sea by Greek]
- [www.karalahana.com/english/pontians.htm The Incredible Odyssey of the Black Sea Greeks]
- [www.karalahana.com/english/greeks_black_sea.htm Greek Penetration of the Black Sea]
- [history.kubsu.ru/pdf/ar_kuz.pdf Кузнецов И. В. Pontica Caucasica Ethnica. Центр понтийско-кавказских исследований. Краснодар, 1995]
- [genocide-greeks.ru/ genocide-greeks.ru/ Геноцид греков Понта]
Отрывок, характеризующий Понтийцы
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
