Понцианские острова
| Понцианские острова итал. Isole Ponziane | |
 | |
| Карта Понцианских островов | |
| 40°53′05″ с. ш. 13°09′15″ в. д. / 40.88472° с. ш. 13.15417° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.88472&mlon=13.15417&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 40°53′05″ с. ш. 13°09′15″ в. д. / 40.88472° с. ш. 13.15417° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.88472&mlon=13.15417&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Акватория | Тирренское море |
| Количество островов | 6 |
| Крупнейший остров | Понца |
| Общая площадь | 11,39 км² |
| Наивысшая точка | 280 м |
| Страна |  Италия |
| АЕ первого уровня | Лацио |
| Население (2009 год) | 4066 чел. |
| Плотность населения | 356,98 чел./км² |
Понцианские острова (итал. Isole Ponziane) — это архипелаг в Тирренском море недалеко от западного побережья Апеннинского полуострова. Административно Понцианские острова входит в провинции Латина региона Лацио. Население островов — 4066 человек (2009). Площадь островов — 11,39 км².
Содержание
География
Острова имеют коллективное название в честь крупнейшего из них — острова Понца. Прочими островами архипелага являются Пальмарола, Дзанноне (включён в состав национального парка Чирчео), Гави, которые вместе с Понцей образуют северо-западную группу островов архипелага, а также Вентотене и Санто-Стефано, формирующие юго-восточную группу островов. Эти две группы отстоят друг от друга на расстоянии 22 морских мили. Расстояние от Сабаудии и мыса Чирчео до Дзанноне 12 морских мили, в то время, как Вентотене отделяет от Гаэты расстояние в 21 милю. Расстояние между островами Санто-Стефано и Искья составляет 22 морских мили.
Возникновение архипелага связано с вулканической активностью.
На Вентотене и Санто-Стефано расположены сухопутные и морские природоохранные зоны.
История
История освоения островов человеком насчитывает не одно тысячелетие. На островах найдены артефакты эпохи неолита и бронзового века. Острова использовались этрусками, создавшими «Голубой грот». Первым письменным упоминанием островов является победа римлян над вольсками в 338 году до н. э. Римским названием островов было «Понтия» (лат. Pontia).[1] Во время правления Октавиана Августа, население островов увеличилось. Римляне использовали острова Понцу и Вентотене для разведения рыбы. На Понце сохранились рыбоводческие комплексы Grotto di Pilato. На Вентотене сохранились четыре больших рыбных бассейна, расположенных в восточной части острова к югу от нынешней гавани. Также на Вентотене (и в меньшей степени на Понце) существуют остатки римских портовых сооружений.[2] Также острова использовались для ссылки неблагонадёжных граждан.
Острова были покинуты в Средние века из-за рейдов сарацин и пиратов, хотя Понца, например, упоминается в «Декамероне» Бокаччо (шестая история второго дня). В XVIII веке Неаполитанское королевство вновь колонизировало острова.
Во время режима Муссолини острова использовались как место ссылки.
Население
Понца и Вентотене имеют население, малые острова — необитаемы.
Туризм
В настоящее время Понцианские острова являются популярным и посещаемым туристическим местом. Развиты агритуризм, пляжный отдых, морские экскурсии, дайвинг. Паромные маршруты связывают их с Формией, Анцио, Террачиной и Неаполем.
Напишите отзыв о статье "Понцианские острова"
Примечания
- ↑ Society for the Diffusion of Useful Knowledge (Great Britain). The Penny Cyclopædia of the Society for the Diffusion of Useful Knowledge. — C. Knight, 1840. — Т. 18. — P. 398.
- ↑ John J. Dvorak, Giuseppe Mastrolorenzo. The mechanisms of recent vertical crustal movements in Campi Flegrei caldera, southern Italy. — Geological Society of America, 1991. — P. 23-24. — 47 p. — ISBN 0813722632.
Ссылки
- [www.italiantourism.com/island4.html Italian Government Tourist Board, Pontine Islands information]
Отрывок, характеризующий Понцианские острова
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
