Попелянский, Яков Юрьевич

Яков Юрьевич Попелянский
Дата рождения:	12 (25) ноября 1917(1917-11-25)
Место рождения:	Самгородок, Бердичевский уезд, Киевская губерния, Российская империя ныне Казатинский район Винницкая область, Украина
Дата смерти:	12 января 2003(2003-01-12) (85 лет)
Место смерти:	Сиэтл, штат Вашингтон, США
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	медицина, неврология
Место работы:	Казанский медицинский институт
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	1-й Московский медицинский институт
Известен как:	создатель направления «ортопедическая неврология», основатель школы вертеброневрологии
Награды и премии:

Я́ков Ю́рьевич Попеля́нский (12 (25) ноября 1917, Самгородок, Киевская губерния — 12 января 2003, Сиэттл) — советский (российский) невропатолог, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, почётный член Евро-Азиатской академии медицинских наук.

Биография

Родился 25 ноября 1917 года в местечке Самгородок Бердичевского уезда Киевской губернии (ныне территория Винницкой области).

В 1935 году Яков Попелянский поступил в 1-й Московский медицинский институт, который окончил 16 сентября 1940 года.

С начала Великой Отечественной войны на фронте, капитан медицинской службы, старший врач 836-го дальнебомбардировочного авиаполка. Награждён орденом Красной Звезды , медалями.

После войны аспирант института неврологии АМН СССР. В 1950 году защищает кандидатскую диссертацию по теме: «Сравнительная клиническая характеристика дрожательного паралича и постэнцефалического паркинсонизма».

До 1957 года работает в Кишинёве, Чкалове, Москве, где начинает исследовать проблемы шейно-грудных и пояснично-крестцовых радикулитов. Систематические наблюдения приводят Попелянского к выводу о связи в некоторых случаях радикулярных симптомов с патологией позвоночника. Эти наблюдения способствовали обоснованию системы взглядов об остеохондрозе в СССР.

В 1957 году Попелянский переезжает в Новокузнецк, где продолжает исследования по теме остеохондроза любой локализации и его проявлений.

В 1960-е годы наибольшее внимание Я. Ю. Попелянский уделяет исследованиям синдромов и лечения остеохондроза шейного отдела позвоночника. В 1963 году защищает докторскую диссертацию в Куйбышеве по теме: «Шейный остеохондроз (клиника, диагностика и лечение)», а в 1966 году издательством «Медицина» издаётся монография Я. Ю. Попелянского «Шейный остеохондроз».

В 1967 г. Яков Юрьевич был избран заведующим кафедрой нервных болезней Казанского медицинского института, где им создана школа вертеброневрологии и где он проработал более 30 лет.

Я. Ю. Попелянским разработаны теоретические, методологические и практические основы новой медицинской дисциплины, родившейся на стыке неврологии и ортопедии: неврологии опорно-двигательного аппарата или ортопедической неврологии.

Многие термины, связанные с симптоматикой остеохондроза, и само понятие «остеохондроз» получили новое содержание, благодаря работам профессора Попелянского и его учеников. На базе Новокузнецкой и Казанской школ разработаны научные методы реабилитации и техники мануальной терапии.

Основные работы:

• «Шейный остеохондроз» (Москва, 1966)
• «Вертеброгенные заболевания нервной системы» 1—4 том (Казань, 1974—1986)
• «Болезни периферической нервной системы» (Москва, 1989)
• «Ортопедическая неврология» (Казань, 1997)

В 2000 году Я. Ю. Попелянский переехал на постоянное жительство в США, где прожил три года. Умер 12 января 2003 года в Сиэтле (штат Вашингтон).

Общественная позиция

Я. Ю. Попелянского характеризует случай при осуждении «антинаучных взглядов» Н. А. Бернштейна, когда ещё аспирант, Попелянский единственный выступил в защиту учёного. Невзирая на защищённую диссертацию, Попелянский, единственный, не был обеспечен работой. Доктор Попелянский не скрывал своего отношения к антисемитизму. Отца его убили погромщики.

Педагогическая деятельность

По отзывам учеников, Я. Ю. Попелянский обладал талантом оратора, лекции которого предпочтительнее было слушать, чем записывать.

Среди его учеников 13 докторов наук, 38 кандидатов наук, заведующие кафедрами, доценты, директора клиник и вертеброневрологических центров, авторы монографий.

Ссылки

• [nevrol-nvkz.narod.ru/history3.htm Биография]
• [www.infamed.com/nb/1-2_1998_16.html Профессор Яков Юрьевич Попелянский (к 80-летию со дня рождения)]
• [www.russianseattle.com/spinalneurology/2_about_founder_rus.shtml Некролог на сайте «Вертеброневрология и мануальная терапия»]

Отрывок, характеризующий Попелянский, Яков Юрьевич

«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.