Попенченко, Валерий Владимирович

Валерий Попенченко
Валерий Попенченко (крайний слева) на Олимпийских играх в Токио
Общая информация
Полное имя:	Валерий Владимирович Попенченко
Место рождения:	Кунцево, Москва
Весовая категория:	2-й средний вес
Тренер:	Ю. Б. Матулевич-Ильичёв Г. Ф. Кусикьянц
Любительская карьера
Количество боёв:	213
Количество побед:	200
Медали Бокс Олимпийские игры Золото Токио 1964 до 75 кг Чемпионаты Европы Золото Москва 1963 до 75 кг Золото Берлин 1965 до 75 кг Государственные награды

Вале́рий Влади́мирович Попе́нченко (26 августа 1937, Кунцево — 15 февраля 1975, Москва) — советский боксёр, чемпион Олимпийских игр 1964 года в Токио, двукратный чемпион Европы (1963, 1965), шестикратный чемпион СССР (1960—1965). Заслуженный мастер спорта СССР (1964). Единственный советский боксёр — обладатель Кубка Вэла Баркера. В 1996 году успех Попенченко повторил казахстанский боксер Василий Жиров, а в 2000 году российский боксёр Олег Саитов. В 2008 году в Пекине кубок выиграл 20-летний украинец Василий Ломаченко.

Спортивная карьера

Валерий Попенченко родился 26 августа 1937 года в Кунцево (ныне в черте Москвы) в семье военного лётчика. После гибели отца на фронтах Великой отечественной войны мать Валерия отдала его в Ташкентское суворовское училище, где в возрасте 12 лет он начал заниматься боксом под руководством Юрия Матулевича-Ильичёва. В 1955 году выиграл чемпионат СССР среди юношей. В том же году, окончив училище с золотой медалью, он переехал в Ленинград, где с ним стал работать тренер спортивного общества «Динамо» Григорий Кусикьянц.

В 1960 году Валерий Попенченко завоевал титул чемпиона СССР во 2-м среднем весе и в дальнейшем успешно защищал его пять раз. В 1963 году на первенстве Европы в Москве впервые победил на международных соревнованиях.

На Олимпийские игры в Токио спортсмен отправился в ранге основного претендента на золото. Первый олимпийский соперник Султан Махмуд из Пакистана не выдержал раунда, бой остановили после двух нокдаунов. Второй матч против ганца Джо Дарти советский боксёр выиграл по очкам. Следующий поединок с поляком Тадеушом Валасеком Попенченко выиграл за явным преимуществом. Финальный бой Олимпиады продолжался меньше минуты, 5-кратный чемпион ФРГ Эмиль Шульц был отправлен в нокаут уже в первом раунде. На каждой Олимпиаде самый техничный боксёр награждается Кубком Вэла Баркера, в Токио его обладателем стал Валерий Попенченко.

После победы на Олимпиаде Валерий Попенченко стал первым на следующем чемпионате Европы, после чего ушёл из большого спорта, имея в своём послужном списке 200 побед в 213 проведенных боях. Спортсмен переехал в Москву, занимался научной работой, защитил диссертацию кандидата технических наук. Работал в МВТУ им. Баумана заведующим кафедры физвоспитания.

Образование и преподавание

Окончил Высшее военно-морское Инженерно-техническое училище (ВВИТУ) сантехнический факультет(1960) в Ленинграде. Кандидат технических наук (1968). В 1970—1975 заведующий кафедрой физического воспитания Московского высшего технического училища им. Н. Э. Баумана. Доцент (1972).

Награды и членство в организациях

Член КПСС с 1960. В 1966—1970 член ЦК ВЛКСМ. Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

Гибель

Погиб 15 февраля 1975 года в результате загадочного несчастного случая, упав в пролёт c лестницы главного корпуса МГТУ.

Похоронен в Москве на Введенском кладбище (уч. 29).

Источники

• Попенченко В. В. И вечно бой…. — М., 1968.
• По материалам В. Малахов. Сто великих Олимпийских чемпионов. — Москва: Вече, 2006. — С. 262-267. — ISBN 5-9533-1078-1.
• [www.sportsdaily.ru/articles/nepravilnyiy-popenchenko-10236 Неправильный Попенченко].
• [www.championat.com/boxing/article-38019-nokautjor-intellektual.html Нокаутёр-интеллектуал]

Отрывок, характеризующий Попенченко, Валерий Владимирович

– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.