Попина (трактир)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Попина (лат. popina) — древнеримское питейное заведение, городская таверна.

Попина значительно отличалась от другого вида заведений каупона тем, что не представляла места для ночлега, и в литературе описывалась как место для пьяниц, где поют и дерутся[1]. Таверны представляли собой небольшие помещения, в которых подавалась еда (оливки, хлеб, а также горячие блюда) и вино. В таверне часто играла музыка. Попины посещали представители нижнего класса — рабы, вольноотпущенники, иностранцы. Еду употребляли стоя или сидели за столами на стульях[2].



См. также

Напишите отзыв о статье "Попина (трактир)"

Примечания

  1. [books.google.de/books?id=Xb0OAAAAQAAJ&pg=PA78&lpg=PA78&dq=popina+roman+bar&source=bl&ots=zDXRpHnEsS&sig=mVbRao54Vg7fFv1Xiz76tcG3O3s&hl=de&ei=ggvRSbrBJsmOsAbx1tSzCA&sa=X&oi=book_result&resnum=6&ct=result Roman Pompei: space and society]
  2. [books.google.de/books?id=k0mZufizhH0C&pg=PA208&lpg=PA208&dq=popina+rom+food&source=bl&ots=BrHthBZS7w&sig=cYG0RhE3548Mz25K7TYOfmSG8no&hl=de&ei=7hLRSbO9MJyQsAakp-zlBQ&sa=X&oi=book_result&resnum=4&ct=result#PPA209,M1 The ancient Rome]


Отрывок, характеризующий Попина (трактир)

– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.