Попихин, Евгений Николаевич

Евгений Попихин
Позиция	тренер (бывш. защитник)
Гражданство	СССР Россия
Родился	19 февраля 1960(1960-02-19) (64 года) Москва, СССР
Игровая карьера
1979 — 1980 Динамо Хр 1980 — 1984 Динамо Рг 1984 — 1991 Динамо Мск
Тренерская карьера
2003 — 2005 Фрибур-Готтерон 2006 - 2007 Сборная России (мол.) 2007 Химик Мт 2008 — 2009 Торпедо НН 2009 — 2010 Торпедо НН 2010 Автомобилист 2013—2014 Амур 2016—н.в Нефтехимик

Евгений Николаевич Попихин (род. 19 февраля 1960, Москва) — советский хоккеист (защитник), российский хоккейный тренер. Мастер спорта международного класса.

Биография

Воспитанник московского «Динамо».

Сезон 1979/80 провёл во второй лиге за харьковское «Динамо». В высшей лиге СССР выступал за рижское и московское «Динамо». В составе московского «Динамо» чемпион СССР (1989/90, 1990/91), серебряный (1984/85, 1985/86, 1986/87) и бронзовый (1987/88) призёр чемпионата СССР. Участник клубных суперсерий 1985-86 и 1991 в составе московского «Динамо».

Второй призёр юниорского чемпионата Европы 1978, признан лучшим защитником турнира. Чемпион мира среди молодёжи 1980 года. Выступал за вторую сборную СССР. В составе первой сборной СССР стал победителем турнира на приз «Известий» 1990 года.

Как главный тренер работал с швейцарским клубом «Фрибур-Готтерон» (2003—2005), российскими клубами «Химик» Мытищи (2007), «Торпедо» Нижний Новгород (2008—2009, 2009—2010), «Автомобилист» Екатеринбург (2010). В 2006—2007 годах тренировал молодёжную сборную России, ставшую под его руководством вторым призёром первенства мира 2007. В 2010 году работал со второй сборной России, выиграв с ней турнир в Польше в рамках Европейского хоккейного вызова. С 2011 года — член тренерского штаба минского «Динамо». С января 2013 года по 31 марта 2014 года — главный тренер хабаровского «Амура».

17 ноября 2014 года вошёл в тренерский штаб «Нефтехимика».

18 января 2016 года назначен исполняющим обязанности главного тренера нижнекамского «Нефтехимика». 29 апреля 2016 утверждён главным тренером «Нефтехимика», контракт рассчитан на один сезон.

Статистика (главный тренер)

(данные до 2012 г. не приведены)
Последнее обновление: 04 апреля 2016 года

Команда	Турнир-сезон	Регулярный сезон									Плей-офф
		И	В	ВО/ВБ	Н	ПО/ПБ	П	О	%	Результат	В	П	Результат
Амур	КХЛ 2012-13	7	1	0	-	0	6	3	14,3%	11-е на Востоке	-	-	-
	КХЛ 2013-14	54	8	5	-	11	30	45	27,8%	14-е на Востоке	-	-	-
Нефтехимик	КХЛ 2015-16	9	3	2	-	1	3	14	51,9%	8-е на Востоке	0	4	1/8 Финала

Ссылки

• [www.dynamo-history.ru/person/players/cart/p/popihin/ Страница на dynamo-history.ru]
• [www.eliteprospects.com/player.php?player=64277 Профиль на eliteprospects.com]
• [www.sports.ru/hockey/73687575.html В поисках шанса] // sports.ru

Отрывок, характеризующий Попихин, Евгений Николаевич

– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.