Попова, Ирина Фёдоровна

Ирина Фёдоровна Попова
Дата рождения:	28 сентября 1961(1961-09-28) (62 года)
Место рождения:	Першотравневое, Першотравневый район, Сталинская область, УССР
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	востоковедение, синология
Место работы:	ИВР РАН, СПбГУ
Учёная степень:	доктор исторических наук (2000)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	ЛГУ (1983)
Известна как:	синолог, историк

Ири́на Фёдоровна Попо́ва (род. 28 сентября 1961, Першотравневое) — российский историк-китаевед, доктор исторических наук, профессор. Директор Института восточных рукописей РАН в Санкт-Петербурге. Специалист в области истории, политической идеологии, управлении, административной системе и военной политике средневекового Китая, изучении рукописного наследия Дуньхуана, а также истории востоковедения.

Биография

Родилась 28 сентября 1961 года в Першотравневое Сталинской области Украины. В 1978 году окончила с золотой медалью школу № 11 г. Москвы и поступила на отделение истории Китая восточного факультета Ленинградского государственного университета. По окончании ЛГУ поступила в аспирантуру Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР (ЛО ИВ АН СССР), где обучалась с 1983 по 1986 год. По окончании аспирантуры была зачислена в штат ЛО ИВ АН СССР (с 1993 года — Санкт-Петербургский филиал Института востоковедения РАН), где прошла путь от младшего научного сотрудника (1986) до директора (2003—2007). Будучи на посту директора, инициировала и приложила усилия для выделения Санкт-Петербургского филиала из состава Института востоковедения РАН в самостоятельное научное учреждение, что и произошло в 2007 году, когда на базе филиала был создан новый Институт восточных рукописей РАН. На период реорганизации и до официального избрания директора нового института была назначена его директором-организатором, а в мае 2009 года была избрана его первым директором.

Кандидат исторических наук с 1988 года, тема диссертации «„Правила императоров“ („Ди фань“) как источник по истории политической мысли Китая начала VII века». Доктор исторических наук с 2000 года, тема диссертации «Теория государственного управления раннетанского Китая». Профессор Санкт-Петербургского государственного университета.

Автор более 100 научных работ, в том числе 3 монографий; составитель и ответственный редактор ряда сборников статей; член редколлегий российских и зарубежных научных изданий, в том числе «Письменные памятники Востока», «Памятники письменности Востока», «Турфанские исследования» («Тулуфань яньцзю», КНР), «Исследования письменных памятников малых народов» («Миньцзу яньцзю», КНР), Studia Orientalia Slovaca (Университет Братиславы) и др.

Награды

За выдающиеся результаты в области изучения письменного наследия Китая и Центральной Азии награждена Правительством Санкт-Петербурга и Санкт-Петербургским научным центром РАН премией имени С. Ф. Ольденбурга в области филологических наук за 2013 г.

Публикации

• Попова И. Ф. Политическая практика и идеология раннетанского Китая. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. 279 с.
• Цинский Пекин. Картины народной жизни (миньсухуа) / Вступительная статья, перевод с китайского языка и комментарии И. Ф. Поповой. СПб.: Славия, 2009. 248 с.
• Dunhuang Studies: Prospects and Problems for the Coming Second Century of Research = 敦煌學:第二個百年的研究視角與問題 = Дуньхуановедение: перспективы и проблемы второго столетия исследований / Edited by I. Popova and Liu Yi. СПб.: Славия, 2012.
• Тангуты в Центральной Азии: сборник статей в честь 80-летия профессора Е. И. Кычанова / Сост. и отв. ред. И. Ф. Попова. М.: Восточная литература, 2012. 501 с.

Ссылки

• [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=41 Профиль Ирины Фёдоровны Поповой] на официальном сайте ИВР РАН
• [tvkultura.ru/anons/show/episode_id/303616/brand_id/20898/ Ирина Попова. Поиски и находки в Центральной Азии. 1-я лекция], ACADEMIA

Отрывок, характеризующий Попова, Ирина Фёдоровна

Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.