Попов, Егор Павлович
| Попов Егор Павлович | ||
| Попов Игорь Павлович | ||
 | ||
| Род деятельности: |
Инженер-строитель | |
|---|---|---|
| Дата рождения: | ||
| Место рождения: | ||
| Гражданство: | ||
| Подданство: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Дети: |
Дочь Екатерина и сын Александр | |
| Награды и премии: |
| |
Егор (Игорь) Павлович Попов (англ. Egor P. Popov; 19 февраля 1913, Киев — 19 апреля 2001, Беркли, Калифорния) — американский инженер-строитель русского происхождения, профессор.
Областью его интересов были морские нефтяные платформы, проблемы сейсмоустойчивости конструкций, трубопроводов и мостов. Учебники Попова по механике твёрдых тел были переведены с английского на испанский, португальский, японский, иврит, турецкий, персидский, индонезийский, корейский языки, став классическими для студентов по всему миру.
Биография
Родился 6 февраля (19 февраля по новому стилю) 1913 года в Киеве в семье врачей Павла Попова (профессор Киевского университета, двоюродный брат А. С. Попова) и Зои Дерябиной; в семье был еще один сын — Николай, младший брат Игоря.
Отец Игоря был призван на фронт Первой мировой войны, служил доктором на территории современной Беларуси. Ввиду близких боевых действий его семья переехала в Пензу. С началом русских революций отец вернулся в родительский дом в Пермь, куда прибыла его жена с детьми. В годы Гражданской войны Павел Попов работал в медицинском поезде, принадлежавшем Белому движению и обслуживавшем раненых солдат на Транссибе. Его семья жила с ним в 1918—1919 годах прямо в вагоне. После победы Красной армии семья Поповых попала в Маньчжурию (1921 год). В Китае отец нашёл работу врача в городе Хайлар, а затем в городе Пограничный, где Игорь Попов впервые пошёл в школу. Затем в 1924 году Поповы оказались в Харбине, где Игорь получил знания немецкого и английского языков. Позднее Поповы перебрались США, в Сан-Франциско (1927 год).
В возрасте 14 лет Игорь поступил в Политехническую школу. Когда пришло время получать личные документы, американские чиновники переиначили его имя, и он стал Егором вместо Игоря. Своё обучение он продолжил на бесплатной основе в Университете Беркли, который тогда поддерживался государством. С 1929 по 1933 годы учился на инженера-строителя. По совету профессора Хардинга Игорь решил продолжить своё обучение, получив в 1934 году стипендию от Массачусетского института, где заслужил степень магистра, исследуя подвесные мосты. Затем в 1935 году Попов получил стипендию от Калифорнийского института, где обучался до 1937 года.
C 1937 Игорь Попов начал трудовую деятельность в фирмах Fullerton, E. F. Rudolph и других компаниях, специализируясь на аспекте сейсмоустойчивости, что было актуально для Калифорнии. Попов стал первопроходцем в этой области знаний.
В 1946 году он получил степень доктора в Стэнфорде и в том же году присоединился к университету Беркли в качестве преподавателя, читая курсы механики студентам строительных специальностей. В 1953 году Попов стал профессором.
Параллельно Егор Павлович принимал участие в крупных инженерных проектах, в числе которых мост между Сан-Франциско и Оклендом, музей современного искусства в Сан-Франциско, Трансаляскинский нефтепровод (длина 1288 км). Также Попов работал для NASA в Хьюстоне.
Умер 19 апреля 2001 года в больнице Калифорнии от сердечного приступа. У него остались дети: Екатерина, Александр и шесть внуков.
Заслуги
- Член Национальной инженерной академии за вклад в механику твёрдых тел, 1976.
- Медаль Ховарда от Американского общества гражданских инженеров, 1976.
- Медаль Джеймса-Кроеса за работу «Eccentrically braced steel frames for Earthquakes», 1979.
- Медаль Натана Ньюмарка за вклад в науку, 1981.
- Медаль Джеймса-Кроеса за работу «Seismic behavior of structural sub-assemblages», 1982.
- Почетный член Американского общества гражданских инженеров, 1986.
- Медаль Нормана за работу «Inelastic response of tubular steel offshore towers», 1987.
- Медаль Дж. Хоуснера от Института исследований землетрясений, 1999.
- Премия за достижения от Американского института стальных конструкций, 1999.
- Член американских национальных списков «Who`s who in America», «Who`s who in the West», «Who`s who in Engineering», «Men of Achievement» и других.
Напишите отзыв о статье "Попов, Егор Павлович"
Ссылки
- [famous-russians-abroad.blogspot.ru/search/label/Егор%20Попов Профессор Беркли, инженер-строитель Егор Попов]
- [www.berkeley.edu/news/berkeleyan/2001/04/25_obit.html Egor Popov] (англ.)
Отрывок, характеризующий Попов, Егор Павлович
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.
Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
