Попов, Пётр Дмитриевич (Герой Советского Союза)

Пётр Дмитриевич Попов
Дата рождения	1895(1895)
Место рождения	с. Грачёвка, Самарская губерния, Российская империя
Дата смерти	3 января 1956(1956-01-03)
Место смерти	Мары, Туркменская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	кавалерия
Годы службы	1918—1924 и 1941—1945
Звание	старшина
Часть	• 9-й запасной кавалерийский полк  • 312-й кавалерийский полк 112-й кавалерийской дивизии  • 62-й гвардейский кавалерийский полк 16-й гвардейской кавалерийской дивизии
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Пётр Дмитриевич Попов (1895—1956) — советский военнослужащий. Участник Гражданской войны в России, борьбы за становление Советской власти в Средней Азии и Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1944). Гвардии старшина.

Биография

Пётр Дмитриевич Попов родился в 1895 году в селе Грачёвка Бузулукского уезда Самарской губернии Российской империи (ныне село, районный центр Оренбургской области Российской Федерации) в крестьянской семье. Русский. Окончил начальную школу. С 1908 года батрачил. 2 февраля 1918 года добровольцем вступил в Красную Армию. Воевал в составе отряда Красной гвардии под командованием В. К. Блюхера против белоказацкой армии атамана А. И. Дутова. Затем сражался на Восточном фронте против войск адмирала А. В. Колчака. После окончания Гражданской войны П. Д. Попов был направлен в Туркменскую область для борьбы с басмачеством. В 1924 году последние отряды туркменских басмачей были ликвидированы, и Пётр Дмитриевич был демобилизован. До начала Великой Отечественной войны он жил и работал в городе Мерве (с 1937 года — город Мары) Туркменской ССР.

Вновь в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии П. Д. Попов был призван Марыйским районным военкоматом 15 сентября 1941 года. Окончил школу младших командиров, затем служил в 9-м запасном кавалерийском полку. В боях с немецко-фашистскими захватчиками Пётр Дмитриевич с 19 ноября 1942 года на Юго-Западном фронте в составе 312-го кавалерийского полка 112-й Башкирской кавалерийской дивизии 8-го кавалерийского корпуса. В ходе контрнаступления советских войск под Сталинградом участвовал в операциях «Уран» и «Малый Сатурн». В январе 1943 года Пётр Дмитриевич принимал участие в боях на ворошиловградском направлении, освобождал город Морозовск. В феврале 1943 года в составе своего подразделения он участвовал в рейде по глубоким тылам противника, в ходе которого кавалеристы нанесли врагу ощутимый урон. За массовый героизм воинов Приказом НКО № 78 от 14 февраля 1943 года 8-й кавалерийский корпус был преобразован в 7-й гвардейский. Его 112-я кавалерийская дивизия стала 16-й гвардейской, а 312-й кавалерийский полк — 62-м гвардейским. В конце апреля 1943 года понёсшая большие потери 16-я гвардейская кавалерийская дивизия была выведена в тыл на переформирование. До сентября 1943 года дивизия оставалась в резерве, где её командование занималось обучением пополнения. В бой дивизия была брошена 10 сентября 1943 года на Центральном фронте в полосе наступления 61-й армии в ходе Черниговско-Припятской операции. Гвардии сержант П. Д. Попов особо отличился при освобождении Черниговской области Украинской ССР.

В наступательных боях коннопосыльный 62-го гвардейского кавалерийского полка гвардии сержант П. Д. Попов, получив задачу двигаться в дозоре, неоднократно обнаруживал заслоны противника и производил разведку его обороны, чем способствовал выполнению полком поставленных боевых задач. 20 сентября 1943 года при подходе к селу Черныш Черниговского района Черниговской области Украинской ССР дозорная группа попала под шквальный пулемётный огонь. Товарищи Петра Дмитриевича вышли из строя, но он, умело маскируясь, сумел уничтожить одного офицера и 5 немецких солдат. В ходе боя Попов запомнил расположение обнаруживших себя огневых точек противника, что позволило полку с минимальными потерями освободить населённый пункт. 21 сентября 1943 года полк вёл тяжёлый бой за совхоз «1-е Мая» в Городнянском районе Черниговской области. Противник атаковал крупными силами пехоты при поддержке шести танков «Тигр», трёх средних танков и одной самоходной артиллерийской установки, создав угрозу окружения подразделений полка. Исход боя зависел от слаженных действий эскадронов. В сложившихся условиях коннопосыльный полка П. Д. Попов под сильным артиллерийским и ружейно-пулемётным огнём противника обеспечил своевременную доставку приказов командира полка командирам эскадронов, чем способствовал отражению вражеской атаки. За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года гвардии сержанту Попову Петру Дмитриевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

Форсировав Днепр в районе Лоева, подразделения 7-го гвардейского кавалерийского корпуса участвовали в освобождении юго-восточных районов Белорусской ССР в составе 61-й и 65-й армий (Гомельско-Речицкая и Калинковичско-Мозырская операции). В ночь с 10 на 11 января 1944 года 62-й гвардейский кавалерийский полк, выйдя в тыл мозырской группировки противника с задачей перерезать её коммуникации, вступил в бой за деревню Слобода Мозырского района Гомельской области Белорусской ССР. Подразделения полка с разных сторон захватили окраины села, однако его центр находился под контролем немцев. В сложных условиях старший делегат связи гвардии сержант П. Д. Попов осуществлял доставку приказов командира полка в разъединённые эскадроны, чем обеспечил координацию их действий. 14 января 1944 года Пётр Дмитриевич участвовал в освобождении города Мозырь. Вскоре ему было присвоено звание старшего сержанта. Весной 1944 года на 2-м Белорусском фронте гвардии старший сержант Попов в составе своего подразделения освобождал Полесье в ходе Полесской операции.

Перед началом Белорусской стратегической операции 7-й гвардейский кавалерийский корпус был передан в подчинение 1-му Белорусскому фронту. Летом 1944 года П. Д. Попов участвовал в Люблин-Брестской операции, форсировал реки Западный Буг и Вислу. К началу 1945 года Петру Дмитриевичу было присвоено звание гвардии старшины, и он был назначен на должность старшего связного. Во время наступательных боёв с 15 января 1945 года, будучи старшим делегатом связи, он обеспечивал связь командного пункта полка с эскадронами. В ходе Варшавско-Познанской операции участвовал в освобождении польского города Томашув. Во время Восточно-Померанской операции при выполнении боевого задания в районе населённого пункта Кремцев гвардии старшина Попов наткнулся на засаду противника. С ходу ворвавшись в немецкий окоп, он в рукопашной схватке уничтожил трёх немецких солдат и захватил вражеский пулемёт. В бою Пётр Дмитриевич был ранен, но отказался ехать в медсанбат и остался в строю. На заключительном этапе войны гвардии старшина П. Д. Попов участвовал в Берлинской операции, в составе своего подразделения штурмовал немецкие города Вандлиц и Бранденбург. Боевой путь завершил на реке Эльбе. Демобилизовавшись, вернулся в Туркмению. Жил в городе Мары. 3 января 1956 года Пётр Дмитриевич скончался. По решению местных властей был похоронен на городской площади.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (15.01.1944);
• орден Ленина (15.01.1944);
• орден Отечественной войны 2-й степени (15.06.1945);
• орден Красной Звезды (23.01.1944);
• медали, в том числе:

медаль «За отвагу» (25.09.1943);

медаль «За оборону Сталинграда» (1943).

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.

• В. П. Россовский. Золотые Звёзды Оренбуржья. Биографический справочник. — Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1989. — С. 351–352. — 512 с.
• Ими гордится Туркменистан. (Сб. документов и материалов о Героях Советского Союза — туркменистанцах). — Ашхабад, 1973.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. [www.webcitation.org/667oHlgwN Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=18714542 Представление к званию Героя Советского Союза и указ ПВС СССР о присвоении звания)]. [www.webcitation.org/6DjwDKQB0 Архивировано из первоисточника 17 января 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=46079838 Орден Отечественной войны 2-й степени (наградной лист и приказ о награждении)]. [www.webcitation.org/6DjwEreFm Архивировано из первоисточника 17 января 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=34257096 Орден Красной Звезды (наградной лист и приказ о награждении)]. [www.webcitation.org/6DjwHHMMZ Архивировано из первоисточника 17 января 2013].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4481 Попов, Пётр Дмитриевич (Герой Советского Союза)]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0008/79c55d27.shtml Попов Пётр Дмитриевич на www.az-libr.ru]. [www.webcitation.org/6DjwIz4Pw Архивировано из первоисточника 17 января 2013].
• [kraeved.opck.org/zemlaki/geroi_ss/p/popov_pd.php История Оренбуржья]. [www.webcitation.org/6DjwKp7Zd Архивировано из первоисточника 17 января 2013].
• [orenlib.ru/index.php?dn=kray&to=art&id=184 Оренбургская областная универсальная научная библиотека имени Н. К. Крупской]. [www.webcitation.org/6DjwMQMjG Архивировано из первоисточника 17 января 2013].
• [grach-bibl.ucoz.ru/index/znamenitye_zemljaki/0-39 Грачёвская Центральная районная библиотека]. [www.webcitation.org/6DjwSLbCr Архивировано из первоисточника 17 января 2013].
• [bash-rmbs.runwww.bash-rmbs.ru/hero/gss/alfavitnyj-ukazatel/p/77-popovpd Башкирский республиканский музей боевой славы]. [www.webcitation.org/6Dk13YBYJ Архивировано из первоисточника 17 января 2013].

Отрывок, характеризующий Попов, Пётр Дмитриевич (Герой Советского Союза)

В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.