Попогребский, Алексей Петрович
Поделись знанием:
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
| Алексей Попогребский | |
 Алексей Попогребский на кинофестивале «Кинотавр», 2010 год | |
| Имя при рождении: |
Алексей Петрович Попогребский |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
| Награды: | |
Алексе́й Петро́вич Попогре́бский (род. 7 августа 1972, Москва) — российский кинорежиссёр и сценарист.
Содержание
Биография
Алексей Попогребский, сын киносценариста Петра Алексеевича Попогребского, родился 7 августа 1972 года в Москве. В 1995 году окончил факультет психологии Московского государственного университета, после чего занимался переводческой деятельностью.
В тандеме с Борисом Хлебниковым снял две короткометражные картины (одну документальную и одну игровую), а также полнометражный игровой фильм «Коктебель», получивший в 2003 году специальный приз жюри «Серебряный Георгий» на XXV Московском кинофестивале. После этого Попогребский и Хлебников начали работать порознь. В 2007 году фильм «Простые вещи» завоевал главный приз на XVIII открытом российском кинофестивале «Кинотавр». В 2010 году новый фильм Попогребского «Как я провёл этим летом» вошёл в основной конкурс юбилейного шестидесятого Берлинского кинофестиваля[1].
В марте 2014 г. подписал письмо «Мы с Вами!» КиноСоюза в поддержку Украины[2].
Фильмография
Режиссёр
- 1997 — «Мимоход» (короткометражный, документальный; совместно с Борисом Хлебниковым)
- 2000 — «Хитрая лягушка» (короткометражный, игровой; совместно с Борисом Хлебниковым)
- 2003 — «Коктебель» (совместно с Борисом Хлебниковым)
- 2007 — «Простые вещи»
- 2007 — «Судебная колонка» (сериал; эпизоды «Честь мундира» и «На живца»)
- 2010 — «Как я провёл этим летом»
- 2011 — «Bloodrop», короткометражный, часть киноальманаха «Эксперимент 5IVE»
- 2016 — «Оптимисты»
Сценарист
- 2003 — «Коктебель» (совместно с Борисом Хлебниковым)
- 2007 — «Простые вещи»
- 2010 — «Как я провёл этим летом»
- 2011 — «Bloodrop», короткометражный, часть киноальманаха «Эксперимент 5IVE»
Актёр
Награды
- 2003 — Специальный приз жюри «Серебряный Георгий», призы ФИПРЕССИ и российской критики за дебют на XXV Московском кинофестивале за фильм «Коктебель» (совместно с Борисом Хлебниковым).
- 2003 — Награда Филиппа Морриса на XXXVIII Кинофестивале в Карловых Варах за фильм «Коктебель» (совместно с Борисом Хлебниковым)
- 2007 — Главный приз и приз за лучшую режиссуру XVIII открытого российского кинофестиваля «Кинотавр» за фильм «Простые вещи».
- 2007 — Призы ФИПРЕССИ и экуменического жюри на XL Кинофестивале в Карловых Варах за фильм «Простые вещи».
- 2007 — Кинопремия «Золотой орёл» в категории «Лучший сценарий» за фильм «Простые вещи».
- 2010 — На Ереванском кинофестивале «Золотой абрикос» фильм режиссёра «Как я провёл этим летом» был отмечен экуменическим жюри специальным дипломом.
- 2011 год — Премия «Золотой орёл» за фильм «Как я провёл этим летом» и его сценарий[3][4].
Напишите отзыв о статье "Попогребский, Алексей Петрович"
Примечания
- ↑ [www.berlinale.de/en/presse/pressemitteilungen/alle/Alle-Detail_5615.html#5615 More Titles for the Competition of the 60th Berlinale Confirmed] (англ.). Официальный сайт Берлинского кинофестиваля (20 января 2010). Проверено 20 января 2010. [www.webcitation.org/66jOnXHfK Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
- ↑ [kinosoyuz.com/news/?pub=2285 Мы с вами!]. kinosoyuz.com (8 марта 2014).
- ↑ [www.rian.ru/culture/20110121/324669957-print.html "Золотой орел" за лучшую работу сценариста присужден Попогребскому]. РИА «Новости» (21/01/2011). Проверено 21 января 2011. [www.webcitation.org/66jOnzh5R Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
- ↑ [www.rian.ru/culture/20110121/324671800-print.html "Золотого орла" за лучший фильм получил «Как я провел этим летом»]. РИА «Новости» (21/01/2011). Проверено 21 января 2011. [www.webcitation.org/66jOotSeg Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
Ссылки
- [www.koktebelfilm.ru/people/popogrebsky/ Алексей Попогребский] на официальном сайте кинокомпании «Коктебель»
- [russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=742 Алексей Попогребский] в «Энциклопедии отечественного кино»
- [kino-teatr.ru/kino/director/ros/3458/bio/ Алексей Попогребский] на сайте «Кино-Театр. РУ»
- [os.colta.ru/cinema/events/details/16095/ Алексей Попогребский: «Прижмёт — сломаешься или выдержишь?»] — Интервью Алексея Попогребского о фильме «Как я провёл этим летом»
- [www.rusrep.ru/2010/05/interview_popogrebskiy/ «Меня трясло от Москвы»] — Интервью Алексея Попогребского журналу «Русский репортёр», № 5 (133), 11 февраля 2010 г.
- [iskusstvo-tv.ru/Kino/Alexey-Popogrebsky-interview.php Режиссёр, сценарист Алексей Попогребский. «В кино, о кино, за кино»] — Интервью Алексея Попогребского «Искусство ТВ», 2010 г.
- [wordorder.ru/news/master-klass-alekseya-popogrebskogo/#more-16 Первый в России мастер-класс Алексея Попогребского]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Попогребский, Алексей Петрович
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Кинорежиссёры по алфавиту
- Кинорежиссёры России
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы России
- Родившиеся 7 августа
- Родившиеся в 1972 году
- Фильмы Алексея Попогребского
- Лауреаты премии «Ника» в номинации «Лучшая режиссура»
- Лауреаты премии «Ника» за лучшую сценарную работу
- Выпускники факультета психологии МГУ
- Лауреаты премии «Ника»
- Лауреаты премии «Золотой орёл»
