Поправка на ветер

Поправка на ветер (боковая поправка) — внесение изменения в настройки прицела, учитывающее влияние ветра на траекторию пули или снаряда.

Расчёт поправки на ветер — расчёт горизонтального угла прицеливания (как правило, в угловых минутах — MOA) через расчёт расстояния до цели и силу ветра.

Пример расчёта поправки на ветер

Поправки на ветер рассчитывается более сложно, чем поправка на дальность. Для начала определяется расстояние до объекта. Здесь, всё до момента определения расстояния, аналогично расчёту объясняемому в статье поправка на дальность.

Возьмем прицел с сеткой типа «Mil-Dot». Здесь для простоты учитывается разница между НАТОвским mil (milliradian) — 1/6400 круга (не путать с мил (mil, mille) — 1/1000 дюйма) и тысячной — 1/6000 круга.

Изначально надо измерить как можно точнее расстояние до цели. От точности измерения расстояния зависит точность поправок.

Расстояние измеряется по целям известного размера. То есть, предмет неизвестного размера, который виден вдалеке, для этого не подойдет. Надо знать размеры предмета. Допустим это человек. Берем его высоту за 70 дюймов. После этого тщательно замеряется количество мил умещающихся в предмете. Например, в данном случае это 2,7 mil.

Для сетки «Mil-Dot» (и вообще расчета по тысячным) формула расчета расстояния следующая:

• R = T * 1000 : M
• Где R — расстояние до цели;
• T — размер предмета;
• M — кол-во mil умещающихся в цели.

Если сетка не «Mil-Dot», а с базой (расчёт поправок при помощи неё мы здесь не рассматриваем), то формула такая:

• R = T * C : B * 100
• Где R — расстояние до цели;
• T — размер предмета;
• C — количество умещающегося предмета в базе;
• B — размер базы.

Теперь дюймы переводятся в ярды путём деления на 36:

• 70 : 36 = 1,94 ярда, или если нужно в метрах, то: 70 * 0,0254 = 1,77 м.

Подставляем в формулу:

• R = 1,94 * 1000 : 2,7 = 719 ярдов

Определяем направление и силу ветра по заранее подготовленным ориентирам (ленточки и т. д.) или по листве или траве. Допустим ветер у нас на 9:00 часов со скоростью 5 миль/час.

Теперь в баллистической таблице находим значения поправок на ветер, соседние со значением 719 ярдов. Поправки на ветер в баллистических таблицах обычно указываются при боковом полноценном или полном (на 3:00 и 9:00 часов — 90º к траектории пули) ветре дующим со скоростью 1 миля/километр в час. Хотя нередко можно встретить таблицы с поправочными данными на умеренный ветер (4-6 м/c).

На 750 ярдов — 5,0 дюймов. На 700 ярдов — 4,3 дюйма. В отличие от поправок на дальность, здесь поправки обычно указываются в дюймах/сантиметрах и только потом переводятся в MOA.

Теперь из большего значения вычитается меньшее, делится на пять (поправка на 10 ярдов), умножается на количество десятков ярдов в разнице и прибавляется младшая поправка, потом умножается на скорость ветра в милях в час:

(5,0 — 4,3) : 5 * 2(19(это остаток от 719) округляем до 20 — это 2 десятка ярдов) + 4,3 = 4,6 дюйма (боковая поправка на 719 ярдов при полноценном боковом ветре на 3:00 и 9:00 часов) * 5 миль в час = 23 дюйма.

Остается перевести дюймы в угловые минуты и потом в щелчки барабанчика. Но если ветер дует не под прямым углом к траектории пули, то всё гораздо сложнее и тут для вычислений используется уже тригонометрия.

Если ветер не 90º, тогда:

Определяется направление и сила ветра. Ветер гораздо труднее определить чем расстояние, это фактор постоянно меняющий направление и силу. Если взять ветер, дующий под 45º, например, на 7:30 часов со скоростью 5 миль/час. Такие ветра называются половинными, в полцены, ветрами полузначений или пол-ветры.

Может показаться, что достаточно 4,6 дюйма разделить на 2 (90º : 45º) и получившееся значение в 2,3 дюйма и будет правильной поправкой на такой ветер. Так действительно вычисляют поправку на угловой ветер во многих снайперских школах. Такой способ менее точен, так как ветры всех направлений одного сектора будут иметь одинаковую поправку. В данном примере если считать по такой системе, ветры всех направлений в секторе от 6 до 9 часов будут иметь поправку 2,3 дюйма.

В западной же школе поправка вычисляется через синус (sin). Синусом угла в прямоугольном треугольнике называется отношение катета, лежащего против этого угла, к гипотенузе.

Создается треугольник с прямым углом между катетами, где расстояние до цели (в данном случае 719 ярдов) будет одним из катетов. Направление ветра становится гипотенузой, точнее углом между гипотенузой и катетом. Гипотенуза вычисляется по формуле: <math> h = \sqrt { C1^2 + C2^2 } </math> Где h — гипотенуза, а C1 и C2 — катеты. Так как направление ветра 45º (и соответственно угол между гипотенузой и катетом), то треугольник получается с одинаковыми катетами.

Итак: <math> h = \sqrt{719^2 + 719^2} \approx 1016</math> (ярдов).

Теперь рассчитывается синус, катет делится на гипотенузу: C2 : h, то есть: 719 : 1016 ≈ 0,707 (постоянное значение синуса при ветре в 45º, равное <math>\sqrt{0.5}</math>, при любых расстояниях до цели).

И теперь уже значение синуса умножается на боковую поправку 23 дюйма:

0,707 * 23 ≈ 16,26 дюйма

Не обязательно делать катетом расстояние до цели. Синус всегда останется одинаковый при любой длине катетов, главное чтобы остались те же углы. Поэтому синусы считаются все заранее и лишь на месте умножаются на поправку полноценного бокового ветра исходящего из фактического расстояния.

Перевод в угловые минуты, для прицела:

1,047 дюймов (размер минуты на 100 ярдов) * 7,19 (сотни ярдов) = 7,52 дюйма (размер минуты на 719 ярдах).

16,26 : 7,52 = 2,16 MOA. Округляем до 2,25 ближайшее значение кратное 1/4 минуты (если цена щелчка прицела 1/4 MOA) и умножаем на 4:

2,25 * 4 = 9 щелчков прицела. Делаем 9 щелчков против ветра, в данном случае влево.

Также надо учитывать, что ветры полузначений имеют свойства встречного и попутного ветра. Например ветра на 10:30, 11:00, 1:30, 2:30 и т. п. имеют частично свойства встречного ветра и к поправке на дальность надо немного прибавить. Аналогично ветра на 7:30, 8:00, 5:00, 4:30 и т. п. имеют частично свойства попутного ветра и надо немного вычесть из поправки на дальность.

Также надо учитывать, что величина бокового сноса ветром зависит и от плотности воздуха, которая в свою очередь зависит от влажности, температуры, давления и высоты над уровнем моря. При одинаковой скорости ветра, но разной плотности воздуха, снос будет отличаться.

При выстреле на большие дистанции от 1000 ярдов/метров надо учитывать и деривацию. Деривация для различных типов калибра будет своя. Пример деривации для СВД

метры	деривация см.
100
200
300	2
400	4
500	7
600	12
700	19
800	29
900	43
1000	62

Понятно, что во время выполнения задания, стрелок не успеет провести такие расчёты. Поэтому результаты вычислений для всех направлений ветра заранее вносятся в таблицу.

См. также

Поправка на дальность

Отрывок, характеризующий Поправка на ветер

– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».