Поп-рэп

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Поп-рэп (англ. Pop rap) — гибрид хип-хопа с массивным мелодичным заполнением, который традиционно является частью хоровой секции в структуре обычной поп-композиции. Поп-рэп имеет тенденцию к понижению злости и увеличению лирической ценности по сравнению с уличным рэпом, хотя в середине-конце 90-х годов некие музыканты смешивали этот стиль с элементами хардкор-рэпа, пытаясь предотвратить отрицательную реакцию публики относительно легкости и общедоступности их музыки.

Стиль поп-рэп зародился в конце 80-х годов, когда такие исполнители, как Run-D.M.C., LL Cool J и Beastie Boys начали выходить на основную музыкальную сцену. Скоро после этого такие рэперы, как Tone Loc, Young MC, DJ Jazzy Jeff и Fresh Prince записали несколько синглов с упором на их возможностях говорить со сцены доброжелательные жизненные истории, что и стало предпосылкой их большого фурора в чартах.

Их примеру последовали многие музыканты, выпустив целый ряд однотипных хороших мелодий для вечеринок. Так как возможность всеобщего принятия остальных направлений была настоящей, то остальные музыканты в это время начали развивать джаз-фьюжн с R&B и танцевальной музыкой. Они употребляли семплы для сотворения мелодий.

С появлением в 1989 году работ MC Hammer и Vanilla Ice направление поп-рэп частенько подвергалось насмешкам (а время от времени даже подвергалось судебным преследованиям) за желание подражать обширно известным хитам, не внося в них никаких значимых конфигураций, либо вообще их не изменяя. В то же время поп-рэп приобретал всё большую популярность благодаря таким трекам, как «Can’t Touch This» Hammer’а, а также работам групп Naughty by Nature и House of Pain. С конца 90-х годов небывалый взлёт поп-рэпа наблюдается в Европе благодаря таким командам, как Nana, Down Low, R'n'G и др.

Отрывок, характеризующий Поп-рэп

– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.