Порождающая семантика

Порожда́ющая сема́нтика, генерати́вная семантика — одно из направлений в теории трансформационных порождающих грамматик, ставившее целью построить модель языка по схеме «от значения к тексту» и «от текста к значению». Представляла собой частный метод грамматического описания.

Теория получила распространение в США в конце 1960-х — середине 1970-х годов, однако со временем исследователи утратили к ней интерес, что связано с недостаточной гибкостью метода описания: каждый новый этап требовал коренной перестройки полученной ранее системы грамматических правил.

Сравнение с интерпретирующей лингвистикой

Несмотря на тот факт, что порождающая семантика, как и интерпретирующая лингвистика, развивалась в рамках теории порождающих грамматик, между ними существует ряд различий:

• в порождающей семантике отождествляются грамматичность (синтаксическая правильность) и осмысленность предложения;
• в порождающей семантике отсутствует понятие глубинной структуры; вместо него используется понятие семантической структуры, отражающей как семантическое, так и синтаксическое устройство предложения. Трансформации перестраивали общую для всех предложений с одинаковым смыслом семантическую структуру в поверхностную;
• в порождающей семантике семантические и синтаксические структуры представляются только в виде деревьев непосредственно составляющих.

Значение теории

Представителями порождающей семантики (Дж. Мак-Коли, Дж. Лакоффом, П. Посталом, Дж. Грубером и другими) была предложена концепция «естественной логики», в которой лексическим единицам соответствуют логические предикаты или конфигурации предикатов в дереве непосредственно составляющих. Так, каузировать прийти в результате лексической трансформации заменяется на лексему привести. Данный приём, получивший название лексической декомпозиции, стал использоваться и за пределами порождающей семантики. Порождающая семантика поставила вопрос об исследовании логических аспектов грамматической структуры и семантики предложения. Результаты исследований, проведённых в рамках теории, использовались в прикладной лингвистике и психолингвистике.

Отрывок, характеризующий Порождающая семантика

Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.