Поросячья латынь

Порося́чья латы́нь, также сви́нский лати́нский (англ. Pig Latin, «самоназвание» — Igpay Atinlay) — «тайный язык», представляющий собой зашифрованный английский. Чаще всего используется в шутливом или полушутливом контексте. В Великобритании также называется backslang.

Правила

Вопреки своему названию, поросячья латынь никак не связана с настоящей. «Перевод» с английского языка осуществляется следующим образом.

1. Если слово начинается на один или несколько согласных звуков, первые согласные перемещаются в конец слова и добавляется ay. Так ball («шар», «мяч») превращается в all-bay, button («пуговица», «кнопка») — в utton-bay, star («звезда») — в ar-stay, three («три») — в ee-thray, question («вопрос») — в estion-quay.
2. Если слово начинается на гласный звук, в конце просто добавляется определённый слог, оканчивающийся на ay. Какой именно слог, зависит от конкретного «диалекта» поросячьей латыни: это могут быть слоги way, yay, hay, а чаще просто ay. Таким образом, a (неопределённый артикль) в зависимости от «диалекта» превращается в a-ay, a-way, a-yay или a-hay. Следует иметь в виду, что, напр. honest («честный») переводится как honest-ay, а не onest-hay, так как это слово начинается на согласную букву, но на гласный звук, первая буква h не произносится.
3. Если слово оканчивается на «e» немое, то оно может отбрасываться, а может и нет — это зависит от конкретного диалекта поросячьей латыни.

В вышеприведённых примерах чёрточки применяются для иллюстрации, обычно запись на поросячьей латыни осуществляется без них: allbay, uttonbay, eethray и т. д.

Ниже представлен пример текста на восьми вариантах поросячьей латыни (отбрасывание/неотбрасывание e немого и 4 варианта второго правила):

Isthay isay anay examplay ofay Oghay Atinlay. Asay ouyay ancay eesay, it’say illysay, utbay otslay ofay unfay orfay ildrenchay.

Isthay isway anway examplway ofway Oghay Atinlay. Asway ouyay ancay eesay, it’sway illysay, utbay otslay ofway unfay orfay ildrenchay.

Isthay isyay anyay examplyay ofyay Oghay Atinlay. Asyay ouyay ancay eesay, it’syay illysay, utbay otslay ofyay unfay orfay ildrenchay.

Isthay ishay anhay examplhay ofhay Oghay Atinlay. Ashay ouyay ancay eesay, it’shay illysay, utbay otslay ofhay unfay orfay ildrenchay.

Isthay isay anay exampleay ofay Oghay Atinlay. Asay ouyay ancay eesay, it’say illysay, utbay otslay ofay unfay orfay ildrenchay.

Isthay isway anway exampleway ofway Oghay Atinlay. Asway ouyay ancay eesay, it’sway illysay, utbay otslay ofway unfay orfay ildrenchay.

Isthay isyay anyay exampleyay ofyay Oghay Atinlay. Asyay ouyay ancay eesay, it’syay illysay, utbay otslay ofyay unfay orfay ildrenchay.

Isthay ishay anhay examplehay ofhay Oghay Atinlay. Ashay ouyay ancay eesay, it’shay illysay, utbay otslay ofhay unfay orfay ildrenchay.

Соответствующий ему английский текст:

This is an example of Hog Latin. As you can see, it’s silly, but lots of fun for children.

Русский перевод:

Это пример поросячьей латыни. Как видите, он глуп, но очень нравится детям.

Официального стандарта на поросячью латынь не существует, однако принцип перемещения начальных согласных в конец слова и добавление ay универсален.

Поросячья латынь не является взаимно-однозначным языком относительно английского, разные английские слова могут одинаково переводиться на поросячью латынь. Например, если использовать way-вариант правила 2, то itch («зуд») и witch («колдунья») переводятся как itchway.

Применение

Происхождение поросячьей латыни неизвестно. Томас Джефферсон в молодости писал на ней письма друзьям.

Поросячью латынь обычно используют дети для того, чтобы скрыть свои разговоры от взрослых или просто для развлечения. В то же время к ней иногда прибегают и взрослые, находящиеся рядом с очень маленькими детьми, если они разговаривают на темы, не желательные для детских ушей. Также на поросячьей латыни могут говорить англоязычные туристы, если местные жители понимают английскую речь и есть желание скрыть разговор от окружающей публики, напр. при общении с балийскими уличными торговцами.

Влияние поросячьей латыни на английский язык минимально, хотя некоторые слова на поросячьей латыни вошли в американский сленг. Самые известные из них — это ixnay (от nix — «тихо!», «шухер!») и amscray (от scram — «уходить», с тем же значением, как правило используется в повелительном наклонении).

Правила поросячьей латыни в принципе можно применить к любому языку, однако чаще всего речь идёт именно о зашифрованном английском. Существуют и другие «тайные языки» по другим правилам, и иногда термин «поросячья латынь» используется как их обобщённое название.

Языковые игры типа поросячьей латыни иногда являются предметами серьёзных академических исследований для лингвистов. В частности, такие исследования позволяют узнать, как люди представляют внутри себя такую фонетическую информацию, как слоговую структуру, что не так легко выяснить, используя другие методы языковых исследований.

В некоторых промежуточных сборках операционной системы Microsoft Windows Longhorn (в частности, 4028, 4029 и 4033) название системы в окне свойств и на рабочем столе отображалось на поросячьей латыни: onhgornLay rofessionalPay, onghornLay omeHay ditionEay и onghornLay erverSay nterpriseEay.

В Total Annihilation есть локализация на piglatin

В культуре

В названии альбома Ixnay On The Hombre американской панк-рок группы The Offspring первое слово — «nix», записанное поросячьей латынью.

Поросячья латынь является прообразом языка, придуманного главными героями в серии «Фербова Латынь» мультсериала «Финес и Ферб».

В фильме "Маска".

Варианты, диалекты

Как у большинства языков, у поросячьей латыни есть много различных форм или «диалектов».

Английский язык

Основное диалектное различие состоит в разных способах перевода слов с начальным гласным, то есть в разных вариантах правила 2. Однако в некоторых диалектах используется и другой вариант правила 1: в конец слова переносится только первый начальный согласный, если слово начинается на скопление согласных, то остальные остаются в начале, напр. street («улица») превращается в treet-say. Есть и ещё один вариант этого правила, в котором из начального скопления согласных переносится только его несонорная часть, в то время как l или r остаются в начале слова: street — reet-stay.

Русский язык

Семейство диалектов поросячьей латыни по-русски, строится по следующему принципу: после слога, содержащего гласную, добавляется слог с этой же гласной, но с постоянной согласной буквой, например «с» — «синий язык», иногда его называют «Солёный язык» или «Солнечный язык» (реже — «кирпичный» или «колбасный»), «б» — «белый язык», «з» — «зелёный язык», «ф» — «фиолетовый язык», «к» — «кирпичный язык» и т. п. Например, фраза на «синем языке»:

Усу посопаса бысыласа сособасакаса, осон есеёсё люсюбисил. Осонаса съеселаса кусусосок мясясаса, осон есеёсё усубисил.

Она же на «белом языке»:

Убу побопаба быбылаба собобабакаба, обон ебеёбё любюбибил. Обонаба съебелаба кубусобок мябясаба, обон ебеёбё убубибил.

«Переводится» как:

У попа была собака, он её любил. Она съела кусок мяса, он [поп] её убил.

При быстром разговоре на такой «латыни» окружающие часто не различают слов и не сразу понимают, о чём идет речь.

В «Очерках бурсы» Н. Г. Помяловского упоминается «разговор по-шицы», когда каждые два слога менялись местами, при этом к первому получившемуся слогу добавлялась приставка «ши», а к следующему за ним окончание «цы»:

Ши‑чего ни‑цы, ши‑йся не бо‑цы («ничего не бойся»).

Московская молодёжь 1960-х часто пользовалась постоянной согласной «к» для того, чтобы скрыть содержание своих телефонных разговоров от взрослых, подобный случай описан в повести «Малыш» А. Н. и Б. Н. Стругацких (но «перенесён» в XXII век):

Она постучала себя пальцем по лбу рядом с объективом «третьего глаза» и сказала:

— Ба-кал-да-ка. На-кас слы-кы-ша-кат.

— Са-ка-ма-ка ба-кал-да-ка, — ответствовал я. — Та-кам же-ке тра-кан-сля-ка-то-кор…

Другая разновидность диалектов основана на добавлении перед слогом:

• гласной из каждого слога:

Окоараибли алаивиороаваили, алаивиороаваили, ада ене ывыалаивиороаваили.

«Перевод»:

Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали;

• постоянного слога-«приставки», например, пи-, хер- («по херам») и т. п.:

Пипопирописяпичья пилапитынь пиэпито пизапибавпино

Херпохеррохерсяхерчья херлахертынь херэхерто херзахербавхерно

«Перевод»:

Поросячья латынь это забавно.

См. также

• Верлан — французский феномен, близкий к поросячьей латыни.
• Контаминация

Литература

• Barlow, Jessica. 2001. Individual differences in the production of initial consonant sequences in Pig Latin. Lingua 111:667-696.
• Cowan, Nelson. 1989. Acquisition of Pig Latin: A Case Study. Journal of Child Language 16.2:365-386.
• Day, R. 1973. On learning 'secret languages. Haskins Laboratories Status Report on Speech Research 34:141-150.
• Hailman, John R. Thomas Jefferson on Wine. University Press of Mississippi, 2006. page 12. [books.google.com/books?id=7bIfz0aP0cYC&pg=PA12&lpg=PA12&dq=%22thomas+jefferson%22+%22pig+latin%22 Thomas Jefferson on wine].
• Haycock, Arthur. Pig Latin. American Speech 8:3.81.
• McCarthy, John. 1991. Reduplicative Infixation in Secret Languages [L’Infixation reduplicative dans les langages secrets]. Langages 25.101:11-29.
• Vaux, Bert and Andrew Nevins. 2003. Underdetermination in language games: Survey and analysis of Pig Latin dialects. Linguistic Society of America Annual Meeting, Atlanta.

Ссылки

• [users.snowcrest.net/donnelly/piglatin.html Web-переводчик с английского на поросячью латынь]
• [www.google.com/intl/xx-piglatin/ Google на поросячьей латыни]
• [www.rinkworks.com/dialect/ Web-переводчик на английские диалекты, в том числе и на поросячью латынь]

Отрывок, характеризующий Поросячья латынь

Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.