Пороховой заговор

Пороховой заговор (англ. Gunpowder Plot) 1605 года — неудачная попытка группы английских католиков взорвать здание парламента с целью уничтожения симпатизировавшего протестантам и предпринявшего ряд репрессий в отношении католиков короля Якова I. Взрыв планировалось совершить 5 ноября 1605 года, во время тронной речи монарха, когда кроме него в здании Палаты лордов присутствовали бы члены обеих палат парламента и верховные представители судебной власти страны.

В наше время некоторые историки называют заговор террористическим актом, однако по своим целям он кардинально отличался от действий современных террористов и скорее напоминал неудачную попытку государственного переворота.

После раскрытия Порохового заговора английский парламент принял закон о государственном праздновании дня спасения 5 ноября (просуществовал до 1859 года). Ныне народная традиция отмечает «ночь Гая Фокса» (англ. Guy Fawkes Night) или «ночь фейерверков» (Bonfire Night): под пальбу фейерверков сжигают соломенное чучело в старых одеждах, символизирующее Гая Фокса, самого знаменитого участника заговора.

Предыстория

Истоки заговора остаются до конца неясными. Поколения историков признавали, что это была попытка восстановить в стране католицизм. В более поздние времена другие историки подозревали, что заговор был предпринят группой провокаторов, стремившихся дискредитировать иезуитов и усилить позиции протестантской религии. Есть предположения, что заговорщики были последователями фемического суда. Несомненно, подготовку заговора стимулировал и ряд показательных казней католиков в конце 1604 года.

Английские католики к тому времени разочаровались в надеждах, возложенных ими ранее на вступившего на английский престол шотландского короля Якова VI (в Англии он стал именоваться Яковом I). Одной из задумок организаторов было восшествие после гибели монарха на престол его малолетней дочери принцессы Елизаветы при католических регентах. Свой заговор, осуществлённый с ведома главы английских иезуитов, отца Генри Гарнета, группа рассматривала как часть католической Контрреформации.

История

Заговорщики и подготовка заговора

Вначале ячейка организаторов преступного замысла насчитывала пять человек — Роберт Кейтсби, Томас Уинтер, Томас Перси, Джон Райт и Гай Фокс. Позже к ним присоединились ещё по крайней мере восемь человек, среди которых были Роберт Кейс (англ. Robert Keyes) и Фрэнсис Трэшем.

Заговорщикам удалось сначала арендовать помещение в доме рядом с Палатой лордов, откуда планировалось проделать туннель. Однако затем Томас Перси сумел взять в аренду помещение, находившееся непосредственно под залом заседаний Палаты лордов.

Из лондонского района Ламбет на противоположном берегу Темзы заговорщики сумели без особого труда (учитывая интенсивность движения транспорта по реке в те времена) переправить на лодке 36 бочонков пороха. Они были размещены в арендованной комнате и прикрыты дровами и углем. Общая масса заготовленного пороха составляла около 2,5 тонн — этого количества хватило бы на то, чтобы разрушить все здание парламента, повредить расположенное поблизости здание Вестминстерского аббатства и выбить стекла в окнах домов в радиусе полумили (около 800 метров).

Хотя первоначально Гай Фокс, имевший опыт обращения со взрывчатыми веществами из заграничных путешествий, не был главой этого заговора, именно он прославился в истории больше других своих товарищей, поскольку ему было поручено зажечь фитиль и затем сбежать по Темзе и уехать из страны.

Фокс был оставлен в Лондоне для осуществления главной части заговора, в то время как остальные заговорщики укрылись в графстве Уорикшир, где были сильны позиции католиков. Именно оттуда они планировали затем начать народное восстание в поддержку государственного переворота.

Раскрытие заговора и поимка заговорщиков

Между тем, поскольку в подготовку взрыва было вовлечено достаточно много людей, утечка информации была неизбежна.

Заговор был раскрыт, по официальной версии, благодаря анонимному письму от 26 октября 1605 года, адресованному лорду Монтиглу, католику, с предупреждением не ходить на церемонию открытия парламента. Историки предполагают, что автором письма мог быть один из заговорщиков, Фрэнсис Трэшем, либо же сам лорд Монтигл, который, узнав информацию о готовящемся взрыве, захотел прославиться как спаситель нации.

Узнав о письме, заговорщики тем не менее решили осуществить задуманное, поскольку Гай Фокс тщательно осмотрел подготовленную взрывчатку и обнаружил, что она не тронута.

Тем временем Монтигл показал письмо государственному секретарю графу Солсбери, а тот — королю Якову I. В ночь с 4 на 5 ноября был произведен обыск здания парламента, и около полуночи в подвале был обнаружен Фокс вместе с приготовленным порохом. У Фокса, назвавшегося Джоном Джонсоном, также были найдены фитили, трут и часы. Бочки с порохом были найдены скрытыми под грудами хвороста и угля.

В течение недели (к 12 ноября) были найдены и обезврежены все участники заговора. Некоторые из них были убиты при поимке, остальных ждал суд и жестокая казнь.

Допросы, суд и казнь

Фокса доставили в спальню к королю около часа ночи 5 ноября. На вопрос монарха о цели его предприятия, Гай Фокс не стал отпираться и заявил, что намеревался убить короля и разрушить парламент. При этом заговорщик сослался на якобы существующее предписание папы римского о том, что «опасная болезнь требует незамедлительного лечения».

После этого Фокса доставили в лондонский Тауэр, где продолжились его допросы, а с санкции короля к нему начали применять пытки. 8 ноября от Фокса удалось получить устное признание, 9 ноября он назвал имена своих сообщников и раскрыл все детали заговора, 10 ноября он собственноручно подписал текст признательного заявления. Этот документ с неразборчивой и неровной (из-за применения пыток) подписью Гая Фокса сейчас хранится в Национальных архивах Великобритании.

Показательный судебный процесс над группой заговорщиков прошёл в Вестминстерском зале здания парламента 27 января 1606 года. Все они были признаны виновными в государственной измене.

Казнь подсудимых состоялась 30 и 31 января 1606 года в центре Лондона во дворе собора Св. Павла. Заговорщиков подвергли самой жестокой казни, практиковавшейся в то время: осуждённого сначала вешали, но не давали ему умереть в петле, а перерезали верёвку, покуда они были ещё в сознании, затем кастрировали, потрошили, четвертовали и обезглавливали. Гай Фокс сумел, однако, избежать этой участи, спрыгнув с эшафота так, что веревка сломала ему шею; чтобы взобраться на эшафот, ему потребовалась помощь (конечности, изломанные пытками, не давали сделать это самостоятельно).

Пороховой заговор лишь усугубил положение католиков в Англии. Лишь 200 лет спустя католики получили примерно равные права с протестантами. Некоторые эксперты утверждают, что волна интереса к преступлениям и заговорам послужила одним из источников для написания Уильямом Шекспиром пьесы «Макбет».

Память

Вскоре после раскрытия Порохового заговора парламент принял специальный закон, предписывающий отмечать 5 ноября как «радостный день благодарения за спасение». Закон действовал до 1859 года. Однако и после этого традиция празднования 5 ноября сохранилась. Теперь этот праздник известен как «Ночь Гая Фокса» (Guy Fawkes Night) или «Ночь фейерверков» (Bonfire Night). Во всех городах страны вечером 5 ноября слышна непрерывная пальба фейерверков, а воздух наполнен пороховым дымом. Иногда люди изготавливают и сжигают соломенное чучело в старых одеждах, символизирующее Гая Фокса. Празднования Дня Гая Фокса, хотя и в меньших масштабах, проходят и в других англоязычных странах.

Кстати, с течением времени слово «guy» в английском языке стало нарицательным — вначале оно обозначало чучело, затем плохо одетого человека, а со временем вернулось в Великобританию через американский английский, где трансформировалось в сленговое обозначение любого молодого мужчины.

Сюжет 400-летней давности актуален и по сей день, особенно в свете возрастания террористической угрозы и участившихся случаев проникновения в парламент посторонних людей. До сих пор здание парламента перед каждой церемонией торжественного открытия с тронной речью монарха обыскивают йомены (стражники), чтобы убедиться, что никакие современные Фоксы не спрятались в подвалах, хотя в данном случае это скорее костюмированный обычай, а не серьёзная антитеррористическая мера.

Само помещение, где хранился порох для заговора, сгорело во время пожара 1834 года, однако в некоторых музеях сохранились щепотки якобы «того самого» пороха. Фонарь, которым пользовался Фокс в ночь на 5 ноября, сейчас хранится в музее Эшмолеан в Оксфорде.

В 2005 году Королевский монетный двор Великобритании выпустил тиражом 5 140 500 штук биметаллическую памятную монету достоинством в 2 фунта в честь 400-летнего юбилея порохового заговора. На гурте этой монеты выгравирована первая строчка стихотворения, полностью приведенного в статье Пороховой заговор в популярной культуре.

См. также

• Пороховой заговор в популярной культуре

Литература

• «The Gunpowder Plot: Faith in Rebellion», Alan Sutton, Hayes and Sutton 1994.  (англ.)
• «Treason: Famous English Treason Trials», Alan Wharam, Alan Sutton Publishing 1995.  (англ.)

Источник

• Пороховой заговор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.parliament.uk/documents/upload/g08.pdf The Gunpowder Plot (House of Commons Information Sheet)]
• [www.gunpowder-plot.org The Gunpowder Plot Society]
• [web.archive.org/web/20020224214722/www.geocities.com/CapitolHill/5567/publications.html Publications about the Gunpowder Plot](недоступная ссылка — история, копия)
• [www.bcpl.net/~cbladey/guy/html/song.html Songs for Fawkes Day Celebration]
• [www.bcpl.net/~cbladey/guy/html/maina.html The Center for Fawkesian Pursuits]
• [www.bbc.co.uk/history/state/monarchs_leaders/gunpowder_hutton_01.shtml What if the gunpowder plot had succeeded]
• [www.exmsft.com/~davidco/History/fawkes1.htm A contemporary account of the executions of the plotters]
• [www.bbc.co.uk/history/games/gunpowder/index.shtml The Gunpowder Plot Game] BBC
• [www.guardian.co.uk/flash/0,5860,1605605,00.html Interactive Guide: Gunpowder Plot]
• [german.imdb.com/title/tt0377184/ Gunpowder, Treason & Plot] на IMDb
• [www.youtube.com/watch?v=ALw6n-30H6Y Краткое изложение истории «Порохового заговора» с русским переводом]

Отрывок, характеризующий Пороховой заговор

– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.