Пороховщиков, Александр Сергеевич
Поделись знанием:
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
Алекса́ндр Серге́евич Пороховщико́в (10 февраля 1865, Санкт-Петербург — 31 декабря 1938, Польша) — генерал-майор, начальник штаба 8-й и 18-й пехотных дивизий.
Содержание
Биография
Родился 10 февраля 1865 года в Петербурге.
Окончил физико-математический факультет Московского университета (1888), Павловское военное училище (1889) и Николаевскую Академию Генштаба (1895, по 1-му разряду).
Офицер лейб-гвардии Семёновского полка
Генерал-майор, в распоряжении начальника Главного Штаба.
С 1910 по 1912 годы — начальник штаба 8-й пехотной дивизии.
по сообщению газеты Русское слово в 1910 году:
Варшавская авиационная неделя ВАРШАВА, 21, VI. С С. И. Уточкиным летали на аэроплане начальник штаба варшавского военного округа генерал-лейтенант Клюев (3 минуты 49 секунд), полковник генерального штаба Пороховщиков, капитаны Лебедев и Плющевский-Плющик, граф Потоцкий, инженер Ганшин и еще несколько человек. Самый продолжительный полет с С. И. Уточкиным (7 минут 38 секунд) совершила одна кафешантанная певица.— [1]
В Первую мировую войну был награждён Георгиевским оружием.
1916 — начальник штаба 18-й пехотной дивизии.
С весны 1920 года в украинской армии.
В эмиграции в Калише (Польша).
Член полкового объединения.
Александр Сергеевич Лукомский вспоминает:
Наиболее мне близкими сослуживцами по Киевскому военному округу были: Владимир Михайлович Драгомиров, Сергей Александрович Ронжин, Яков Александрович Фок, Иван Егорович Эрдели, Владимир Николаевич Петере, Сергей Николаевич Розанов, Георгий Николаевич Вирановский и Александр Сергеевич Пороховщиков — все офицеры Генерального штаба.
А. С. Пороховщиков был прекрасный товарищ, но крайне неуравновешенный и шалый. Дошел до должности начальника штаба корпуса.
Состав других офицеров в штабе был очень симпатичный. Особенно нам понравился и сразу стал нашим другом капитан Александр Сергеевич Пороховщиков.
— [2]
Семья
Дед — Александр Александрович Пороховщиков (1809—1894), похоронен в Донском монастыре.
Отец — Сергей Александрович Пороховщиков (? — 13 августа 1888) — генерал-майор, директор Сибирского кадетского корпуса. Его родной брат — соответственно, родной дядя Александра Сергеевича — известный русский предприниматель, строитель, публицист, меценат, общественный деятель А. А. Пороховщиков.
Мать — Надежда Петровна (1841—?) (урождённая Чайковская, дочь генерала Петра Петровича Чайковского и Евдокии Петровны Беренс (Елизаветы фон Берен), сестра генералов Андрея и Митрофана Чайковских.
Братья —
- Пороховщиков, Пётр Сергеевич (1867—21 июля 1954, США) — выдающийся русский юрист, автор книги «Искусство речи на суде» и других (под псевдонимом П. Сергеич). Ученик А. Ф. Кони. В конце 1920-х переехал в США. Приват-доцент, затем профессор кафедры романских языков университета Оглеторп в штате Атланта.
- Пороховщиков Георгий (Юрий) Сергеевич (1873—1938, Франция) — в 1895 году закончил Николаевское инженерное училище. Полковник. С 1915 — находился в плену. Эмигрировал в Германию. К 10.10.1922 — находился в лагере Шейен. Сотрудничал в парижском журнале «Отечество» (1927). В 1931 году преподавал на Высших военно-технических курсах в Париже.
Напишите отзыв о статье "Пороховщиков, Александр Сергеевич"
Ссылки и литература
- [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1857 Пороховщиков, Александр Сергеевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
- Волков С. В. [maxknow.ru/images/upload/articles60/410.htm Офицеры российской гвардии: Опыт мартиролога]. — М.: Русский путь, 2002. — 568 с. — ISBN 5-85887-122-4.
- Шмаглит Р. Г. Белое движение 900 биографий крупнейших представителей русского военного зарубежья. — М.: Zebra, 2006. — ISBN 5-94663-202-7.
Примечания
- ↑ [www.starosti.ru/article.php?id=24117 Русское слово // июнь, 1910]
- ↑ Лукомский А. С. [regiment.ru/Lib/B/20/3.htm Очерки из моей жизни. Характеристика начальствующих лиц Киевского военного округа и некоторых офицеров Генерального штаба] // Вопросы истории, 2001.
|
Это заготовка статьи о военном деятеле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Пороховщиков, Александр Сергеевич
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 10 февраля
- Родившиеся в 1865 году
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Умершие 31 декабря
- Умершие в 1938 году
- Умершие в Польше
- Участники Первой мировой войны
- Генерал-майоры (Российская империя)
- Выпускники физико-математического факультета Московского университета
- Выпускники Николаевской военной академии
- Русские эмигранты первой волны в Польше
- Генерал-хорунжие (УНР)
