Порошин, Семён Андреевич

Семён Андреевич Порошин
Род деятельности:	писатель

Семён Андреевич Порошин (1741 — 1769) — один из воспитателей цесаревича Павла Петровича, известный в своё время писатель. Веденный им с 20 сентября 1764 г. по 31 декабря 1765 г. дневник не только дает драгоценный материал для характеристики будущего императора, но и является вообще важным источником для истории эпохи.

Биография

Семён Андреевич Порошин родился в дворянской семье. Получил воспитание в сухопутном шляхетском кадетском корпусе, при котором был оставлен по окончании курса. В 1762 г. был флигель-адъютантом при Петре III и сопровождал дядю императора, принца Георга, из Кенигсберга в Россию.

После воцарения Екатерины II является в числе постоянных «кавалеров» при цесаревиче Павле Петровиче, при котором и остается до начала 1766 г. как наставник по геометрии и арифметике. И Никита Панин, и Порошин относились добросовестно и с любовью к делу воспитания будущего императора. При этом именно Порошин благодаря своей обширной начитанности приобрел преобладающее влияние на цесаревича.

В начале 1766 г. Порошин был удален от должности воспитателя; причины его удаления остаются неясными. Возможно, что этому способствовал факт ведения им дневника, в котором затронуты были многие важные лица и записаны интимные, а для многих и неприятные подробности; о дневнике узнала и императрица. Поводом к удалению Порошина послужил «дерзкий» якобы поступок его с Шереметевой (бывшей позже невестой графа Панина), состоявший, по мнению некоторых, в том, что Порошин осмелился посвататься к Шереметевой. В 1768 г. Порошин был назначен командиром Старооскольского пехотного полка. Умер внезапно 28 лет от роду.

Занятия словесностью

Порошин был одним из просвещеннейших русских людей того времени. Рано проявив склонность к литературным занятиям, Порошин принимал деятельное участие в редактировавшемся академиком Миллером издании «Ежемесячные Сочинения», где поместил ряд переводных статей и две оригинальные («Письма о порядке в обучении наук»); в журнале «Праздное время на пользу употребленное», выходившем при сухопутном корпусе, Порошин также поместил ряд переводов. Для Павла Петровича он готовил сочинение под заглавием «Государственный механизм».

«Записки» Порошина напечатаны впервые в 1844 г. Изданы вторично редакцией «Русской старины» в 1881 г. в исправленном и дополненном по новым рукописям виде.

Литература

• Порошин, Семен Андреевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Порошин, Семен Андреевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Западов А. В. Опасный дневник: Историческая повесть (о Семёне Андреевиче Порошине). — М.: Советский писатель, 1974. — 360 с. — 30 000 экз. (в пер.)

Сочинения

• [www.memoirs.ru/rarhtml/Por_PiM_RA69_1.htm Порошин С.А. Письма Порошина к академику Миллеру // Русский архив, 1869. – Вып. 1. – Стб. 72-74.]
• [www.memoirs.ru/rarhtml/Poros_Orl_RA69_1.htm Порошин С.А. Собственноручное черновое письмо С.А. Порошина к графу Г.Г. Орлову от 15 апреля 1766 // Русский архив, 1869. – Вып. 1. – Стб. 64-66.]
• Порошин С.А. Записки, служащие к истории Его Императорского Высочества благоверного Государя Цесаревича и Великого Князя Павла Петровича наследника престолу российского. - СПб., 1844. - 563 с.
• [www.memoirs.ru/rarhtml/1007Poroshin.htm Порошин С.А. Сто три дня из детской жизни императора Павла Петровича (Неизданная тетрадь Записок С.А. Порошина). 1765 г. / Сообщ. С.Н. Абразанцевым // Русский архив, 1869. – Вып. 1. – Стб. 1-68.]

Отрывок, характеризующий Порошин, Семён Андреевич

По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.