Портрет композитора Кара Караева

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Таир Салахов
Портрет композитора Кара Караева. 1960
азерб. Bəstəkar Qara Qarayevin portreti
холст, масло. 121 × 203 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
К:Картины 1960 года

«Портрет композитора Кара Караева» (азерб. Bəstəkar Qara Qarayevin portreti)[1] — картина азербайджанского советского живописца, народного художника СССР Таира Салахова, написанная в 1960 году. Хранится в Москве, в Государственной Третьяковской галерее[2]. На картине изображён известный советский азербайджанский композитор, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда Кара Караев.

В 1962 году за «Портрет композитора Кара Караева» Салахов был награждён серебряной медалью Академии художеств СССР[1]. Государственная премия СССР за 1968 год[3].

На портрете композитор Кара Караев сидит, сгруппировавшись, как для тигриного прыжка, пишет искусствовед и критик Екатерина Дёготь. На нём водолазка и что-то вроде советского аналога джинсов. Портрет реалистический, написанный полностью с натуры. Кара Караев сидит на чём-то вроде жесткого табурета. Как отмечает Дёготь, Караеву «трудно, Он на наших глазах трудится. Но трудится сидя. И не барабанит по клавишам в состоянии экстаза, а напряженно думает, а на рояле лежат книги. Он не «творец», но своего рода сознательный «оператор» собственного творчества, подобно оператору ЭВМ (модная тогда профессия) или даже ремонтнику буровой вышки (который, заметим, у Салахова ничего не ремонтирует, а как бы стратегически планирует ремонт). Его труд имеет интеллектуальную и техническую составляющую»[4].

По словам Дёготь, для Советского Союза первых послесталинских лет подобное изображение людей было революционной идеей, поскольку реабилитировало интеллигенцию со всем её почти неизбежным (тогда) космополитизмом, воплощённым во всяком (тогда) внятном символе — вызывающе белой водолазке Кара-Караева (Салахов сам заставил его её надеть)[4].

Напишите отзыв о статье "Портрет композитора Кара Караева"



Примечания

  1. 1 2 [www.anl.az/down/Salahov.pdf Таир Салахов. Библиография] / Под ред. Медины Велиевой. — Б.: Азербайджанская Национальная Библиотека, 2013. — С. 42. — 320 с. — ISBN 978-9952-460-30-8.
  2. Зингер Л. С. О портрете. — М.: Советский художник. — С. 461. — 463 с.
  3. 225 лет Академии художеств СССР. — М.: Изобразительное искусство, 1985. — С. 426.
  4. 1 2 Екатерина Дёготь. [os.colta.ru/art/names/details/7467/ Горение внутреннее и внешнее] // OpenSpace.ru. — 21 января, 2009.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Портрет композитора Кара Караева

Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.