Портрет мадам Рекамье (картина Давида, 1800)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жак Луи Давид
Портрет мадам Рекамье. 1800
Madame Récamier
Холст, масло. 174 × 244 см
Лувр, Париж
К:Картины 1800 года

«Портрет мадам Рекамье» — картина французского художника Жака Луи Давида, написанная им в 1800 году.

Хозяйка блестящего парижского салона Жюли Рекамье заказала Давиду свой портрет. Он принялся за работу, однако постоянно не был удовлетворён условиями, в которых приходилось писать. По его словам, то комната была слишком тёмной, то свет исходил из слишком высокой точки. Работа шла настолько медленно, что мадам Рекамье не выдержала и предложила Франсуа Жерару окончить портрет. Рассерженный Давид советовал Жерару принять предложение, а когда Жюли Рекамье в следующий раз пришла в Лувр, чтобы позировать Давиду, он сообщил ей: «У женщин есть свои капризы, а у художников свои. Позвольте мне удовлетворить мой каприз: я оставлю ваш портрет в его теперешнем состоянии». Давид сожалел об этом всю оставшуюся жизнь. Несмотря на эту внезапную остановку, а, возможно, и благодаря ей, «Портрет мадам Рекамье» в своей мягкой жёлто-голубой гамме является прекрасным примером мастерства Давида.

«Портрет мадам Рекамье» замечателен простотой композиции, которую Давид так ценил в греческом искусстве. Мадам Рекамье изображена босиком в скромном белом платье, полы которого спадают на пол. Её волосы обвязаны лентой, из-за которой несколько локонов спадают на лоб. Давид изобразил мадам Рекамье в позе сладострастной одалиски, но, несмотря на это, она сохраняет девственную чистоту весталки. Контрапункт горизонтальных и вертикальных линий создаёт извилистую «арабеску» её тела на вибрирующем фоне, подобном фону картины «Смерть Марата». В законченной версии картины, возможно, присутствовали бы модные вещи того времени, однако из-за внезапной остановки работы над картиной в ней присутствуют только канделябр, выполненный Энгром (фр. Ingres), скамейка для ног и кушетка (фр. sofa), на которой возлежит мадам Рекамье. Этот аскетизм делает её внешний вид ещё более волнующим. Жюли Рекамье было 23 года, когда работа над картиной была прекращена.

Портрет был приобретён из мастерской Давида в 1826 году и в настоящее время находится в 75-м зале на 1-м этаже галереи Денон в Лувре. Код: INV. 3708.



Интересные факты

  • Тип кушетки, на которой лежит мадам Рекамье, после написания картины стал называться её именем — рекамье.
  • Картина была воспроизведена Рене Магриттом в 1955 году под названием «Перспектива мадам Рекамье» (Perspective: Madame Récamier de David); фигуру героини на ней заменяет гроб.

Напишите отзыв о статье "Портрет мадам Рекамье (картина Давида, 1800)"

Ссылки

  • [cartelen.louvre.fr/cartelen/visite?srv=car_not_frame&idNotice=22503 «Портрет Мадам Рекамье»] в базе данных Лувра (фр.)

Отрывок, характеризующий Портрет мадам Рекамье (картина Давида, 1800)

Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.