Португальский легион (Великая армия)
| Португальский легион | |
 Кавалерист Португальского легиона | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип |
иностранный легион |
| Включает в себя |
6 батальонов |
| Численность |
9 тысяч человек (на момент мобилизации) |
| Прозвище |
Чёрная пехота (фр. L'infanterie noire) |
| Участие в |
|
| Командиры | |
| Известные командиры |
|
Португальский легион (фр. Légion portugaise, порт. Legião Portuguesa) — португальское воинское формирование Великой армии численностью 9 тысяч человек, образованное после французского вторжения в Португалию в 1807 году. Приказ о формировании отдал Наполеон Бонапарт 12 ноября 1807: в состав легиона вошли лучшие подразделения и бойцы расформированной португальской армии, в том числе и элитный Легион лёгких войск. Обучение началось в феврале 1808 года. В апреле 1808 года легион прибыл в испанскую Саламанку и оттуда двинулся во Францию. По пути больше половины легионеров бежали из подразделения и примкнули к партизанам: в итоге в распоряжении Наполеона оказалось менее 4,5 тысячи человек.
В составе французских войск легион участвовал в Австрийской, Прусской, Польской и Русской кампаниях, сражался под Ваграмом, Смоленском, Островным и Бородиным. В ходе этих войн легион понёс колоссальные потери, но не отступал. Наполеон отмечал отвагу португальских солдат и прозвал их «чёрной пехотой». 5 мая 1814 после отречения Наполеона легион был расформирован: менее тысячи его солдат вернулись домой живыми.
Организация
Номинально в состав легиона входили:
- 5 полков лёгкой пехоты
- батальон егерей
- три полка конных егерей
- артиллерийская батарея
- резервный пехотный батальон
- резервный кавалерийский эскадрон
В 1809 году была сформирована 13-я элитная полубригада в составе трёх батальонов, выбранных из нескольких полков пехоты. Она подчинялась маршалу Удино и его 2-му корпусу. В 1811 году Португальский легион был сокращён до следующих размеров:
- 3 полка лёгкой пехоты
- полк конных егерей
- резервный батальон
В 1813 году от легиона остались только основной боевой батальон и батальон резерва.
См. также
Напишите отзыв о статье "Португальский легион (Великая армия)"
Литература
- Artur, Ribeiro, Legião Portuguesa ao Serviço de Napoleão (1808–1813), Lisboa, Ferin, 1901.
- Banha, Teotónio, Apontamentos para a História da Legião Portuguesa, Lisboa, 1863.
- Boppe, P., La Legion Portugaise 1807–1813, Paris, 1897, p. 497.
- Esdaile, Charles, The Peninsular War, London, 2003, pp. 28-29.
Отрывок, характеризующий Португальский легион (Великая армия)
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
