Португальский язык в Гвинее-Бисау

Португальский язык в Гвинее-Бисау (порт. Português Guineense) является официальным языком страны, при этом португальским владеет (по данным на 2006) примерно 167 тысяч человек, что составляет примерно 10 % населения.

В стране распространён гвинейский креольский язык, который служит в качестве лингва франка и средства национальной идентичности, являясь первым и вторым языком. Таким образом, португальский для гвинейцев часто является третьим языком. Среди носителей португальского языка большинство составляют белые гвинейцы, число которых в стране значительно сократилось из-за эмиграции во время гражданской войны. Большая часть гвинейцев, говорящих на португальском, сосредоточены в районе столицы страны — Бисау, известной как «Праса». В креольском языке жителей столицы отмечено значительное число заимствований из португальского.

Фонетика гвинейского варианта португальского близка к стандартной европейской. Для гвинейцев, у которых португальский язык является вторым и третьим, фонология коррелирует с фонологией их родных языков и напоминает бразильский португальский.

История

Во время колониального завоевания страны Португалией португальский язык использовался европейскими поселенцами для общения с аборигенами (племенами фульбе, мандинго, баланте и другими). Число носителей португальского языка было относительно велико во время португальского правления, хотя при этом большинство мулатов и чернокожего населения говорило на гвинейском креольском языке, который является широко распространенным лингва франка. После получения страной независимости из-за гражданской войны численность владеющих португальским снизилась до 10 % населения.

Лингвистическое планирование

После создания в 1996 году Содружества португалоязычных стран Гвинее-Бисау была оказана помощь в сфере образования. В страну было направлено большое количество учителей португальского языка из Португалии, Бразилии и африканских португалоязычных стран. В 2005 году в целях было заключено соглашение между гвинейскими властями и институтом Камоэнса, который уже имел свой центр в Бисау, об открытии представительств института в других городах страны: Канчунго, Онгоре, Мансоа, Бафата, Габу, Буба, Катио, Болама, Бубаке и Куинамель.

Ссылки

• [www.catedraportugues.uem.mz/?__target__=lista-bibliografia-guine-bissau Bibliography on Guinean Portuguese]
• [www.linguaportuguesa.ufrn.br/pt_3.4.c.php O Português na África — Guiné-Bissau]

Отрывок, характеризующий Португальский язык в Гвинее-Бисау

Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!