Португальское цареубийство

Португальское цареубийство, также Лиссабонское цареубийство (1 февраля 1908 года) — обстрел португальской королевской семьи на площади Лиссабонa террористами-республиканцами, недовольными политикой короля и общей обстановкой в стране. В результате инцидента погибли сам 44-летний король Карлуш I и его старший сын 20-летний герцог Луиш Филипе. Недовольство народа португальской монархией подогревалось уже давно, на протяжении предыдущих 2-3 десятилетий. Определённый вклад в этот процесс внесли Британский ультиматум 1890 года, рост популярности якобинских и республиканских идей среди народа, особенно в крупных городах. Отношениe к цареубийству в Португалии долгое время было крайне неоднозначным.

События

Террористы-республиканцы подкараулили королевский кортеж у Торговой площади, когда Карлуш с женой и двумя сыновьями возвращались из Вилы-Висозы с отдыха в Лиссабон. Террористы были вооружены карабином (Мануэл Буиса) и пистолетом (Алфреду Кошта). Убийцы подошли к королевской карете почти вплотную, и королева Амелия Орлеанская сумела спасти своего младшего Мануэла (1889—1932), громко крича и отбиваясь от нападавших букетом цветов. Король и старший сын были застрелены. Террористы Алфреду Кошта (англ.) и Мануэл Буиса (англ.) были убиты на месте королевской охраной.

Последствия

Новым королём был провозглашён спасённый Мануэл II, однако он увлекался музыкой и искусством и его абсолютно не интересовали политика и армия, поэтому уже в 1910 году в результате революции королевство Португалия прекращает своё 771-летнее существование. На смену ему приходит Первая португальская республика 1910—1926 годов.

Ссылки

• [starosti.ru/article.php?id=7716 Убийство португальского короля] // Новое время со ссылкой на Санкт-Петербургское телеграфное агентство. — 3 февраля (21 января) 1908.

Отрывок, характеризующий Португальское цареубийство

– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.