Поручик Ржевский
Поделись знанием:
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
| Дмитрий Ржевский | |
 (в исполнении Юрия Яковлева) | |
| Создатель: | |
|---|---|
| Произведения: |
несколько поэм, повестей, романов разных авторов |
| Пол: |
мужской |
| Национальность: |
русский |
| Раса: | |
| Место жительства: | |
| Возраст: |
25-27 лет |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Звание: | |
| Должность: | |
| Род занятий: |
военный |
| Прототип: |
подпоручик Сергей Ржевский, подполковник Денис Давыдов и др. |
| Роль исполняет: |
Юрий Яковлев, Александр Баргман, Павел Деревянко, Владимир Зельдин, Илья Олейников и другие |
Пору́чик Дми́трий Рже́вский — популярный в СССР, затем в России и других странах СНГ литературный, кинематографический, театральный и юмористический (фольклорный) вымышленный персонаж. Первоначально — герой пьесы в 2 частях Александра Гладкова «Давным-давно» (1940). Широкую известность в СССР получил благодаря комедии Эльдара Рязанова «Гусарская баллада» (1962), в свою очередь снятой по пьесе Гладкова. В фильме Рязанова поручика играл Юрий Яковлев.
Также является героем цикла анекдотов, обычно фривольных — на сексуальную, алкогольную и «каламбурную» тематику; собирательный образ гусара с вульгарными замашками в аристократической среде.
Содержание
- 1 Характеристика персонажа
- 2 Воинская служба
- 3 Возможные прототипы
- 4 Образ поручика в театре
- 5 Фильмография
- 6 Литература
- 7 Фольклор
- 8 Образ поручика в живописи
- 9 Скульптура
- 10 Персонаж в играх
- 11 Музыка
- 12 Продакт-плейсмент
- 13 Избирательная кампания 2012 года
- 14 См. также
- 15 Примечания
- 16 Источники, использованные в статье
Характеристика персонажа
Потомственный дворянин. По словам его создателя Александра Гладкова, его характер «весь вышел»[1] из одного стихотворения Дениса Давыдова 1818 года — «Решительный вечер».
Юрий Яковлев считал, что «поручик Ржевский стал как бы реальным лицом — о нём есть анекдоты, как о Чапаеве, а недавно в Ржеве даже решили поставить ему памятник»[2].
В первоисточнике — пьесе — обладает как отрицательными (склонность к выпивке, хвастовство, брань),[3] нейтральными (умение танцевать), так и положительными качествами: храбрость, ловкость, доверчивость, прямодушие, откровенность, умение обращаться с оружием, любовь к Родине, нелюбовь к «свету», надёжность, верность долгу, слову и друзьям.[4][5] По пьесе и фильму Ржевский реальным бабником не является (хоть два раза хвастается успехом у женщин), однако именно «сексуальная» тема является основной составляющей в поздних анекдотах, скетчах и фильмах про поручика. Поручик в современном (1980-х — 2010-х годов) русском фольклоре является «брутальным» альфа-самцом, малообразованным ловеласом, от напора которого женщины теряются.[6]
Воинская служба
Поручик — потомственный военный, племянник бригадира (командующего бригадой) Ржевского.
В классических произведениях (пьесе и фильме) место службы поручика Ржевского прямо не называется. В пьесе А. Гладкова командир партизанского отряда Давыд Васильев говорит, обращаясь к Ржевскому: «Драчливость, брат, твоя вошла в пословицу давно в полку Ахтырском». Данная фраза может означать как то, что Ржевский ранее[7] служил в Ахтырском полку, так и то, что сам подполковник Денис Давыдов, прототип Давыда Васильева, действительно в 1812 году служил в Ахтырском полку.[8]
В фильме «Гусарская баллада» поручик в мундире Мариупольского гусарского полка,[9] а не Лубенского,[9] Сумского[10] либо Павлоградского,[11][12] как говорится в некоторых источниках — о чём говорит расцветка ташки (темно-синяя, обклад либо приборный цвет жёлтый),[13][14] в случае же его службы в Лубенском полку ташка синяя, обклад белый.[9] В Мариупольском полку с января 1808 по апрель 1811 года под именем корнета Александра Андреевича Александрова на самом деле служила „кавалерист-девица“ Надежда Андреевна Дурова.[15] Таким образом, служба поручика в фильме в Мариупольском полку не вызывает сомнений.
В фильме Подлинная история поручика Ржевского (2005) отставной поручик также в сине-жёлтом мундире Мариупольского гусарского полка.
В фильме Ржевский против Наполеона (2012) поручик в красной форме Лейб-гвардии Гусарского полка. Современный автор Дм. Репин в произведении „Поручик Ржевский. Гусарская поэма“ (2002) также указывает местом службы Ржевского Гусарский лейб-гвардии полк (ярко-красные мундиры, в этом полку также служил Д. Давыдов с июля 1806 по февраль 1807 года).[16]
В различных юмористических инсценировках, не имеющих ничего общего с историей, военная форма поручика обычно фантастическая — такая, какая есть в реквизите под рукой. Так, Гарик Харламов в передаче „Какие наши годы“ одет в голубой гусарский мундир цвета Гродненского полка с жёлтым обкладом Мариупольского полка[17]. В двух передачах „Городок“ Ржевский в фантастической форме Лейб-гвардии Гусарского полка с красными[18] и белыми[19] панталонами, в третьей — в странной жёлто-блакитной раздельной форме[20] цветов Мариупольского полка, в четвёртой — вообще в гусарской форме цвета хаки[21].
Другой персонаж пьесы Гладкова, Шура Азарова, использует зелёный мундир Павлоградского гусарского полка[22] (Ржевский говорит, обращаясь к ней: - Мундир на вас я вижу Павлоградский)[23], однако в фильме носит светло-серый мундир Сумского гусарского полка,[9][24] что, вероятно, послужило причиной причисления самого поручика Ржевского к этому полку; — в Павлограде даже был сооружён в 2006 году ему памятник[25].
Сам Ржевский в пьесе говорит: - По мне милее голубого нет![23], а цвет павлоградского мундира не голубой, а зелёный. В Павлоградском полку служил и другой вымышленный персонаж, но уже Льва Толстого — Николай Ростов, брат Наташи Ростовой, которая обычно присутствует в анекдотах про Ржевского вместе с другими персонажами романа «Война и мир», по которому в 1967 году вышел фильм Сергея Бондарчука. Поскольку те и другие персонажи — современники, они переплелись в фольклоре.
В стихотворении Николая Асеева «Синие гусары», в частности, говорится об их участии в «Южном обществе»[26] заговорщиков (1821—1825), которое располагалось в Малороссии. Синими гусарами были Мариупольский, в котором по фильму служил Ржевский, и Лубенский гусарские полки, там дислоцировавшиеся.
Единственным гусарским полком Российской Империи, где в 1812 году носили частично голубую военную форму, был отличившийся в Отечественной войне Гродненский гусарский полк, прозванный в русской армии за этот цвет «голубыми гусарами».[9] Основной же цвет обмундирования Лубенского полка — синий,[27] Мариупольского — тёмно-синий.[15] За кампанию 1812 года Гродненский полк получил награду: серебряные трубы с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 года.»[28] Такую же награду получил и Мариупольский полк.
Возможные прототипы
В России известен дворянский род Ржевских, якобы происходивший от легендарного князя Рюрика и утративший княжеский титул в конце XIV века. Ржевские, чья фамилия названа по городу Ржеву, упоминаются в летописи 1315 года — они были удельными князьями во Ржеве.[29] Князь Родион Федорович Ржевский был убит в Куликовской битве в 1380 году.
- Ржевские жили в девяти российских губерниях: Воронежской, Курской, Тульской, Московской, Орловской, Рязанской, Санкт-Петербургской, Тамбовской, Тверской.
- В Санкт-Петербурге реально существовал капитан русской Императорской армии Ржевский, от фамилии которого произошло название Ржевской слободы, которой он владел, и района города (тогда пригорода) Ржевка.[30] Данную землю капитан продал морскому ведомству, и там устроили Ржевский артиллерийский полигон. Ныне этот топоним сохранился в названии одноимённой железнодорожной станции, а также располагающегося неподалеку жилого массива «Ржевка-Пороховые».
- Первым Ржевским, носившим звание поручика, был Юрий Алексеевич, учившийся в начале 18 века в Италии морскому делу по указу Петра Первого,[31] Поручик Юрий Алексеевич Ржевский — прапрадед А. С. Пушкина.[32] после чего был назначен в чине поручика в Преображенский полк.[11] Его потомок Николай Ржевский, брат А. С. Пушкина в шестом колене, учился вместе с Пушкиным в Царскосельском лицее.[31]
- В Венёвском уезде Тульской губернии в середине 19 века жил дворянин подпоручик Сергей Семёнович Ржевский, который «безобразничал напропалую»,[33] зачастую весьма пошло[34] и чьи шутки часто шокировали дворянское общество. Рассказы о похождениях «венёвского безобразника» описывались в московской бульварной прессе. В армии он прослужил всего год и три месяца, после чего был выгнан со службы.[32] В Отечественной войне 1812 года не участвовал, поскольку тогда ещё не родился. Об этом говорится в мемуарах его племянницы Надежды Петровны Ржевской (урождённой Волконской), изданных Тульским краеведческим музеем.[11][34] Из реальных похождений поручика Ржевского, описанных княгиней и попавших в газеты:
Однажды на маскарад Ржевский оделся печкой. В трубу просунул голову, внизу печи сделал отверстия для ног. Разделся донага и голым влез в печку, которая была картонная. Спереди был затоп, сзади отдушник. Кругом обоих закрытых пока отверстий были крупные надписи: «Не открывайте печку, в ней угар». В маскараде держали все себя очень вольно, а такая надпись поощряла всех открыть печку и в неё посмотреть. Всякий видел голые члены мужчины, спереди и сзади. Одни плевали, другие хохотали, но весь зал зашумел и стали собираться толпы. Сергей Семёнович только этого и хотел. Явилась полиция, и его с триумфом вывели.[35]
- В Отечественной войне 1812 года участвовали два брата Ржевских, но среди них не было поручика и они не являются прототипами героя.[36]
- В воспоминаниях гусара подполковника Дениса Давыдова есть участник Отечественной войны подполковник Павел Ржевский, также не являющийся прототипом Дмитрия Ржевского.[36]
- Волгоградский писатель Юрий Войтов считает, что прототипом Ржевского «мог стать уроженец Царицына Николай Ашинов, который был широко известен в конце XIX века. Ашинов был отчаянным авантюристом и столь же ярым патриотом. Это же надо было додуматься — высадить сто с лишним лет назад на территории нынешнего африканского Сомали казачий десант, основать там „африканское казачество со станицей Московская“ и заявить, что отныне эти земли находятся под юрисдикцией российской короны. Такое мог совершить только истинный… поручик Ржевский.»[37]
Образ поручика в театре
Дмитрий Ржевский — главный персонаж пьес «Давным-давно» (первоначально называвшейся «Питомцы славы», первая постановка Ленинградский театр Николая Акимова, 1941); производной от неё «Вперёд, гусары!» (Ростовский молодёжный театр, 2010),[38] самостоятельной пьесы «Честь имею, поручик Ржевский» (Киевский театр сатиры, 2000-е годы), и балета Т. Хренникова «Гусарская баллада» (первая постановка — Кировский театр, 1979).
- Поручика на драматической сцене играли:
- Андрей Богданов
- Геннадий Гущин
- Владимир Зельдин
- Андрей Краснящих
- Владимир Кулаков
- Вячеслав Разбегаев
- Василий Усольцев
- Сергей Федюшкин
- Владимир Шевяков
- Павел Цитринель
и многие другие.
- Партию Ржевского на балетной сцене исполняли:
- Вадим Гуляев (Ленинград, Москва)
- Юрий Гумба (Ленинград)
- Николай Ковмир (Ленинград)
- Юрий Владимиров (Москва)
- Виктор Барыкин (Москва)
- Николай Дорохов (Москва)
- Геннадий Акачёнок (Куйбышев)
и другие.
Фильмография
- Художественные фильмы
- Гусарская баллада (кинокомедия, СССР, 1962) — Юрий Яковлев.
- Подлинная история поручика Ржевского (комедийный сериал из 8 серий, Россия, 2005) — Александр Баргман.
- Ржевский против Наполеона (первоначальные названия «Наполеон капут!» и «Шерше ля фам») (кинокомедия, Россия, 2012) — Павел Деревянко.
- Турецкий гамбит (фильм) (2005) — Дмитрий Певцов в роли гусарского ротмистра Зурова, чрезвычайно похожего на Ржевского.[39][40][41][42]
- Документальные фильмы
- В 2011 году был снят документальный фильм Е. Пановой «Поручик Ржевский: Дуэль с высшим светом» (ТВЦ).[43]
- Телевидение
Образ поручика Ржевского неоднократно инсценировался и пародировался в различных телевизионных передачах.
- «Какие наши годы!» (телепередача, 2011) — Гарик Харламов.[17][44]
- Городок (передача) (1993—2012) — Илья Олейников[18][20][21] и Юрий Стоянов[19]
Напишите отзыв о статье "Поручик Ржевский"
Литература
- Художественная
- Дмитрий Репин. [stihi.ru/2006/12/19-2466 Поручик Ржевский. Гусарская поэма] (2002)
- Владимир Душаков. [www.kulichki.com/gusary/istoriya/iskusstvo/poeziya/sovrem/dushakov/slovo_pesn3.html Слово о поручике Ржевском] (поэма, 2001), [www.kulichki.com/gusary/istoriya/iskusstvo/poeziya/sovrem/dushakov/dushakov_stihi.html Гусарские стихи] (2000-е годы)
- Сергей Ульев. [hussar.ru/ Поручик Ржевский, или Любовь по-гусарски] (роман, 2000-е годы)
- Александр Пассет. [samlib.ru/p/passet_a_o/aleksxumor2.shtml Чёрная книга юмора — 2] (2011)
- Александр Сорокин. Поручик Ржевский (повесть, 1990-е годы)
- Валерий Шамбаров. [www.shambarov.ru/content/view/21/48/ Подлинные мемуары поручика Ржевского] (2001)
- Олег Солод, Андрей Максимов. [www.ozon.ru/context/detail/id/2577192/ Подлинная история поручика Ржевского]. М., Яуза, 2005. ISBN 5-699-15524-4
- Евгений Красницкий. [samlib.ru/k/krasnickij/rgev-1.shtml Воздержание поручика Ржевского] (киносценарий, 2007)
- Юрий Войтов. «Честь имею, поручик Ржевский!» (киноповесть, 2009)[37]
- Борис Куркин, к. ю. н., полковник милиции. [www.pereprava.org/culture/307-prezentaciya-knigi-professora-ba-kurkina.html Дело поручика Ржевской и другие «ментовские» истории]. М: «Эльф ИПР», 2011.
- Мих. Романоff. «Русские правила съёма. Школа поручика Ржевского.» Изд-во «Питер», 2007.
- Яна Андерс. [www.ruslania.com/context-193/entity-1/language-2/sortby-12/perpage-50/category-204/page-4.html Антидевственница, или Секрет поручика Ржевского.] М: «Пробел», 2010. ISBN 978-5-98604-225-1
- В российской книжной серии 2000-х годов Д. Емеца «Таня Гроттер» действует призрак поручика, позднее ставший капитаном, Жан-Вольдемар Ржевский.
- Алексей Суконкин. [artofwar.ru/s/sukonkin_a_s/text_0400.shtml] Персонаж капитана спецназа Дмитрия Лунина в повести «Переводчик», которого за схожесть характеров все называют «не иначе, как поручик Ржевский».
- Документальная
- Княгиня Ржевская Н. П. «Личные воспоминания и всё слышанное (Поручик Ржевский)». Тула, 2010.
- Олег Кондратьев. «Поручик Ржевский и другие.» Историческое исследование. Ржев, 1999.
В 1999 году директор Государственного архива Тверской области О. Кондратьев за историческую книгу «Поручик Ржевский и другие»[31] получил литературную премию имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в номинации «за произведения, талантливо отображающие историю родного края и современность, духовный мир и высокую нравственность тверичей».[45]
Фольклор
Анекдоты о Ржевском появились в СССР после выхода на экран фильма «Гусарская баллада» и получили широкое распространение к 1980-м годам. Ржевский — один из трёх самых популярных героев анекдотов в СССР/России, пришедших из кинематографа; остальные Чапаев и Штирлиц. Всего известно более четырёхсот «классических» анекдотов на данную тему. Чаще всего в анекдотах, кроме самого поручика Ржевского, действуют его сослуживцы-гусары, Наташа Ростова и корнет Оболенский из 20 века.
В Павлоградском гусарском полку, кроме корнета Азарова (Шурочки Азаровой), служил ещё один вымышленный персонаж анекдотов о поручике — только Льва Толстого — Николай Ростов, брат Наташи Ростовой, которая часто присутствует в анекдотах про Ржевского вместе с другими персонажами романа «Война и мир», по которому через 5 лет после «Гусарской баллады» вышел фильм «Война и мир». Те и другие литературные персонажи — современники (1812) и легко переплелись в фольклоре.
Также в анекдотах могут присутствовать реальные и вымышленные современники поручика — А. С. Пушкин, который либо выступает советчиком Ржевского, либо сочиняет стихи, каламбуры и т. д., которые Ржевский перевирает. Встречаются также различные герои романа «Война и мир» — кроме вышеперечисленных, князь Андрей Болконский, Пьер Безухов и даже сам автор Лев Толстой; денщик Ржевского Митька; а также персонажи Гражданской войны в России 20 века — его «сослуживцы» из романса М. Звездинского — корнет Оболенский и поручик Голицын. Имя поручика Ржевского стало нарицательным для обозначения пошлости и так используется в различных русскоязычных СМИ.[46][47]
Некоторые авторы считают анекдоты про поручика не пошлыми.[47][48] Пример не пошлого анекдота о персонаже Павла Басинского:
Прекрасное солнечное утро. Ржевский вышел на крыльцо — румяный, молодцеватый — и аж крякнул от удовольствия. Прыгнул в седло, проскакал версту, только пыль столбом. Вдруг остановился, посмотрел вниз и хлопнул себя по лбу: «Ё-моё! А лошадь-то где?» И поскакал обратно.[49]
Анекдоты о Ржевском писали[50] и рассказывали Геннадий Хазанов[51], Зиновий Высоковский[52], Роман Трахтенберг[53] и другие юмористы. Анекдоты о поручике Ржевском используются как примеры на психологических тренингах и семинарах в энциклопедии маркетинга.[54]
В России и СНГ с конца 1980-х годов было издано множество сборников анекдотов о поручике Ржевском (в издательствах «Лана»,[55] «Эксмо-пресс»[56] и др.[57]) В гораздо большем количестве сборников анекдотов и в других книгах существуют разделы, посвящённые поручику.[36]
Образ поручика в живописи
Скульптура
- В Павлограде в 2000-х годах был открыт памятник поручику Ржевскому,[59] хотя в Павлоградском гусарском полку служил не он, а, согласно пьесе «Давным-давно», Шура Азарова. Автор памятника поручику — Владимир Жбанов. Памятник был изготовлен в Белоруссии.
- В Долгопрудном на площади Собина в 2012 году был установлен памятник поручику[60].
- Во Ржеве предполагается установить памятник поручику Ржевскому.[2]
Персонаж в играх
- В игре «Что? Где? Когда?» существует шутливое игровое амплуа (специализация) «поручик Ржевский»: игрок, на вопрос «Что?» отвечающий «…!», на вопрос «Где?» — «…!!», на вопрос «Когда?» — «…!!!». Угадывает ответ, только если ведущий игру носит ту же фамилию.[61][62]
- Приключения поручика Ржевского[63] (игра-квест, Buka Entertainment, 2000)
- Поручик Ржевский (java игра-аркада, 2010)
- Таня Гроттер и магический контрабас
Музыка
- В России в конце 1990-х годов была создана музыкальная группа «Поручикъ Ржевский». Дебютный альбом назывался «Голубые гусары» (1999).[64]
- В России в 2004 году была создана музыкальная группа «Поручик Ржевский»,[65] получившая скандальную известность[66] из-за двусмысленных текстов. Дебютный альбом назывался «Ночь_и_бал» (2006).[67] Состав инструментов «под народные»: баян, гусли, балалайка, гитара, духовые, ударные. Вокал: «Поручик Ржевский» (выступает в гусарской форме поручика), «Наташа Ростова», «Анка Пулемётчица».
- Песня Александра О’Карпова «Марш поручика Ржевского».[68]
Продакт-плейсмент
- В городе Ржеве, от названия которого произошла фамилия поручика, на Ржевском пивоваренном заводе (ОАО Ржевпиво) с середины 1990-х годов выпускается пиво «Поручик Ржевский»[69] следующих сортов: светлое, жигулёвское, премиум.
- В Москве (Ордынский тупик, 4),[70] Санкт-Петербурге (ул. Ломоносова, 6),[71] Киеве (Столичное шоссе, 275)[72] находятся рестораны «Поручик Ржевский», оформленные в стиле 19 века. Названы в честь вымышленного поручика Ржевского.[73] Во Ржеве также имеется одноимённое кафе (ул. Марата, 50).
- В России в 2000-х годах выпущены портянки «Поручик Ржевский» в подарочной упаковке.[74]
Избирательная кампания 2012 года
Избирательная комиссия Тульской области в январе 2012 года выступила с инициативой присвоить к выборам Президента России 2012 года избирательному участку в Веневе имя поручика Ржевского, поскольку члены дворянского рода Ржевских проживали в Веневском уезде.[11][75][76]
См. также
- Ржевские (дворянский род)
- Ржевский (представители)
- Гусарский Клуб
- Гусары в искусстве
- Некто
Примечания
- ↑ «Весь Ржевский вышел из стихотворения Дениса Давыдова „Решительный вечер“». Александр Гладков. «Воспоминания». стр. 336
- ↑ 1 2 [www.rusactors.ru/ya/yakovlev/index.shtml Яковлев Юрий Васильевич. Биография]
- ↑ Ржевский: — Так там я выпил на пари ведро… Ты мне не веришь?!
- — Бранимся, как и пьём, без меры, Приличий знать нам не дано, Лишились совести и веры… (Давным-давно)
- ↑ Азарова: — Смел и ловок, Доверчив, весел, прямодушней всех… (Давным-давно)
- ↑ Ржевский: — Я ненавижу то, чем наш кичится свет: Жеманные улыбки, ахи, охи, Чувствительных романсов чепуху. (Давным-давно)
- ↑ Н. Валов. [mens.by/mens/brutal/269 Брутальная привлекательность поручика Ржевского.] Журнал Mens, март 2003
- ↑ Ржевский в пьесе «Давным-давно» говорит: - По мне милее голубого нет! Цвет же мундира ахтырского полка не не голубой, а красно-коричневый. См. [www.kulichki.com/gusary/istoriya/otkrytki/vypusk2/ahtyr.html Русская армия 1812 года. Обер-офицер Ахтырского гусарского полка.]
- ↑ [kulichki.com/gusary/istoriya/polki/ahtyrskij/ Гусары в войнах. Ахтырский гусарский полк]
- ↑ 1 2 3 4 5 [army.armor.kiev.ua/forma/uni-gusar-3.shtml Униформа русской кавалерии 1812 года. Гусары. Часть 3: Расцветки обмундирования по полкам.]
- ↑ [reibert.info/forum/showthread.php?t=176900 История Сумского гусарского полка: от 1765 года до 1917-го]
- ↑ 1 2 3 4 Николай Валов. [mens.by/mens/brutal/269 Брутальная привлекательность поручика Ржевского]. Журнал Mens.by
- ↑ [www.bulvar.com.ua/arch/2011/16/4daec64b6f6c3/ Юрий Яковлев:] «Ботинок всемогущий Пырьев мне не целовал, но на колени упал и пополз по ковру со словами: „Умоляю, снимайся у Рязанова!“ Интервью. „Бульвар Гордона“ № 16 (312), 19 апреля 2011.
- ↑ [www.diorama.ru/gallery/figures/3154/ Виват, гусары. Форма поручика Ржевского в фильме и форма Лубенского полка]
- ↑ [adjudant.ru/table/Viewer.asp?table=Rus_Army_1812_2&id=21 Русская армия 1812 года. Штаб-трубач Мариупольского гусарского полка]
- ↑ 1 2 [kulichki.com/gusary/istoriya/polki/mariupol/ Гусары в войнах. Мариупольский гусарский полк]
- ↑ [kulichki.com/gusary/istoriya/polki/lejbgvard/ Гусары в войнах. Лейб-гвардии Гусарский полк]
- ↑ 1 2 [www.allcomedyclub.ru/index.php?newsid=2932 Гарик Харламов произведён в поручики]
- ↑ 1 2 Городок (передача). [www.youtube.com/watch?v=LHTPl6AC9-U Поручик Ржевский — И. Олейников, корнет — Ю. Стоянов]
- ↑ 1 2 Городок. [www.youtube.com/watch?v=TeehEOzfB18 Поручик Ржевский — Ю. Стоянов, купец Елисеев — И. Олейников]
- ↑ 1 2 Городок. [www.youtube.com/watch?v=iWyngMzVAtA&feature=related Поручик Ржевский — И. Олейников, поручик Рабинович — Ю. Стоянов]
- ↑ 1 2 Городок. [gorodok.tv/episode_play?id=136&bandwidth=high Поручик Ржевский — И. Олейников, дама — Ю. Стоянов]
- ↑ [kulichki.com/gusary/istoriya/polki/pavlograd/ Гусары в войнах. Павлоградский гусарский полк]
- ↑ 1 2 Олег Шереметьев, кандидат культурологии. [archive.is/20130108160249/www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=1915&n=99 „Катать шинели, господа!“] Журнал „Родина“, М, № 6 (июнь) — 2006.
- ↑ »В той же «Гусарской балладе» поручик Ржевский либо дальтоник, либо слишком много выпил, ибо говорит корнету Азарову: «Мундир на вас я вижу Павлоградский!». Протри глаза, поручик — мундир на Шурочке полка Сумского!" А. Айс. [www.proza.ru/2010/04/21/105 Штаны гусара украшают].
- ↑ [www.kulichki.com/gusary/istoriya/slava/pamyatniki/rzhevskij/ Памятник поручику Ржевскому]
- ↑ Николай Асеев. [militera.lib.ru/poetry/russian/aseev/04.html Синие гусары.] «Русская советская поэзия.» Сборник стихов. 1917—1947. — М: Художественная литература, 1948.
- ↑ [kulichki.com/gusary/istoriya/polki/lubenskij/ Гусары в войнах. Лубенский гусарский полк]
- ↑ [kulichki.com/gusary/istoriya/polki/grodno/ Гусары в войнах. Гродненский гусарский полк]
- ↑ Олег Кондратьев. «Поручик Ржевский и другие.» Историческое исследование. Ржев, 1999.
- ↑ [www.becar.ru/?id_part=157&id_mes=2112 Районы Санкт-Петербурга. Красногвардейский район]
- ↑ 1 2 3 Вячеслав Воробьёв. [www.tverlib.ru/tverbook/kondrat-01.htm «Олег Кондратьев и другие.»]
- ↑ 1 2 Роман Клянин. [www.tula.rodgor.ru/gazeta/859/history/8745/ «Поручик Ржевский был туляком и родственником поэта Пушкина.»] 25 мая 2011
- ↑ [vz.ru/news/2012/1/12/552968.html «Избирательный участок „Поручик Ржевский“ появится под Тулой.»] Деловая газета «Взгляд», 12 января 2012
- ↑ 1 2 Ржевская Н. П. [www.veneva.ru/rzhevska.html Личные воспоминания и всё слышанное (Поручик Ржевский)]. Тула, 2010
- ↑ [www.pryaniki.org/view/article/8366/ «Краеведы обнаружили мемуары княгини Ржевской, подтверждающие, что знаменитый поручик был реальным дворянином Тульской губернии.»] «Тульские пряники», 18 мая 2010
- ↑ 1 2 3 Олег Кондратьев. «Поручик Ржевский и другие.» Ржев, 1999.
- ↑ 1 2 [www.vlg.aif.ru/society/opinions/314 «Поручику Ржевскому добавили чести.»] АиФ-Нижнее Поволжье, № 49, 1 декабря 2009
- ↑ [donnews.ru/Molodezhnyy-teatr-nachal-prikhodit-v-sebya-_113 «Молодёжный театр начал приходить в себя.»] ДонНьюс, 12 ноября 2011
- ↑ Алекс Экслер. [www.rusactors.ru/film/t/turetskii_gambit/index.shtml Детектив «Турецкий гамбит»]
- ↑ Гоблин. [kino.oper.ru/torture/read.php?t=1045689122 «Наш ответ Голливуду» номер 2.] 22 июля 2007
- ↑ Киноман. Турецкий гамбит (Turetskiy gambit). [www.cinema.vrn.ru/reviews/gambit.shtml Рецензии]
- ↑ Ирина Штефанова. [ruskino.ru/review/49 Турецкий марш]
- ↑ Е. Панова. [www.youtube.com/watch?v=GEZvIzDSJ9o «Поручик Ржевский: Дуэль с высшим светом.»] ТВЦ-Тула, 10.12.2011
- ↑ [www.kp.ru/daily/25637/801676/ «Встречаются блондинка и поручик Ржевский…»] «Комсомольская правда»
- ↑ [www.tverlib.ru/tverbook/kondrat.htm Кондратьев Олег Александрович] на Tverlib.ru
- ↑ Илья Кормильцев. [artprotest.org/index.php?option=com_content&view=article&id=2459&2011-09-21-15-10-04&catid=6&2011-03-04-17-22-59&Itemid=4 «Входит поручик Ржевский.»] "Запрещённое искусство, 13 июля 2006
- ↑ 1 2 Владимир Завгородний. [zavgorodny.com.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=47 Про пошлость]
- ↑ Нина Гечевари. [www.cosmo.ru/your_career/psihologia/299806/ Памяти поручика Ржевского. 10 надежных способов борьбы с пошлостью.] Cosmopolitan-Россия, № 2 (февраль) 2008
- ↑ Павел Басинский. [archive.is/20120804031816/www.lgz.ru/archives/html_arch/lg012003/Polosy/art7_3.htm Поручик Ржевский]. Литературная газета № 1 (5907), 15-21 января 2003 года.
- ↑ Александр Пассет. [samlib.ru/p/passet_a_o/rgevsky.shtml Поучительные истории о поручике Ржевском] (2011)
- ↑ [lib.web-malina.com/getbook.php?bid=5043&page=213 Сборник анекдотов под ред. Г. Б. Хазанова]
- ↑ [www.vysokovskiy.ru/story/rzhevskii/ Vysokovskiy.ru. Анекдоты. Ржевский]
- ↑ [aphorisms.su/anekdoty/trahtenberg_anekdoti.html Анекдоты Романа Трехтенберга]
- ↑ [www.marketing.spb.ru/lib-research/src-2.htm Энциклопедия маркетинга. Семинар «Маркетинговые исследования своими силами»]
- ↑ Анекдоты. Сборник. Поручик Ржевский. — М: Лана, 1995. — 32 с. — (Библиотека тематического анекдота). — 100 000 экз. — ISBN 5-88331-082-6.
- ↑ Стас Атасов. [www.labirint.ru/books/122550/ Молчите, поручик Ржевский, молчите!] Эксмо-Пресс, 2006. ISBN 5-04-007936-2
- ↑ [www.bukvaved.net/samizdat/57946-poruchchikmrzhevskijmgusarymdenegmnemberut.html «Поручик Ржевский: Гусары денег не берут!»] Составитель Я. Иванищенко
- ↑ Марина Унксова. [apraksinblues.narod.ru/AB14/NonkonformizmSovremennost.htm «Нонконформизм и современность».] «Апраксин блюз» № 14 — 2007
- ↑ [www.iloveua.org/article/29 Памятник поручику Ржевскому (Павлоград). «Вся Украина» — Туристический портал]
- ↑ [dolgoprudny-news.ru/stories/354 На площади Собина установили бронзового «Поручика Ржевского»]
- ↑ [www.krylenko.com/chgk/library/znatoky/slang-chgk.html Сленг участников интеллектуальных игр]
- ↑ Евгений Поникаров. [nesprosta.tripod.com/pony-car/pony-car5.htm Что? Где? Когда?]
- ↑ [questzone.ru/reviews/rjevskiy.php Всё о квестах. Описание игры «Приключения Поручика Ржевского»] (Сатурн+ / Бука, 2000)
- ↑ [russhanson.ru/forum/viewtopic.php?f=3&t=32170 Группа Поручикъ Ржевский. Голубые гусары] (1999)
- ↑ [rgevsky.ru/biography/ Официальный сайт группы «Поручик Ржевский»]
- ↑ [ashifin.com.ua/?iskusstvo=26 Культура и искусство: Певцы и музыканты]
- ↑ Группа «Поручик Ржевский». [www.ozon.ru/context/detail/id/2744303/?item=2725429 Альбом «Ночь и бал»] (2006).
- ↑ Александр О’Карпов. [karpov.hole.ru/book.shtml Песни и стихи (том 1)]
- ↑ Олег Кондратьев. «Поручик Ржевский и другие.» Глава «Поручик Ржевский и другие… марки пива.» Ржев, 1999.
- ↑ [www.cafe-rjevskiy.ru/kontaktu.html Ресторан «Поручик Ржевский»], Москва
- ↑ [www.rest.gorodovoy.spb.ru/restourants/661949.shtml Ресторан «Поручик Ржевский»], СПб
- ↑ [kiev.restoranchik.com.ua/places/metro/16240.html Ресторан «Поручик Ржевский»], Киев
- ↑ [www.timeout.ru/restaurant/place/3973/ Ресторан «Поручик Ржевский»], Москва
- ↑ [www.giftguru.ru/p1487.html Академия подарка. Портянки «Поручик Ржевский»]
- ↑ [www.mk.ru/politics/news/2012/01/12/660012-v-tulskoy-oblasti-k-prezidentskim-vyiboram-otkroetsya-izbiratelnyiy-uchastok-quotporuchik-rzhevskiyquot.html «В Тульской области к президентским выборам откроется избирательный участок „Поручик Ржевский“». МК,] 12 января 2012
- ↑ [er.ru/news/2012/1/12/imennoj-izbiratelnyj-uchastok-poruchik-rzhevskij-poyavitsya-v-tulskoj-oblasti/ «Именной избирательный участок „Поручик Ржевский“ появится в Тульской области.»] Официальный сайт партии «Единая Россия», 12 января 2012
|
Портал «Литература» |
|---|---|
|
Портал «Юмор» |
|
Поручик Ржевский в Викицитатнике? |
|
Проект «Кино» |
Источники, использованные в статье
- Химик В. В. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Article/_Himik_Anekdot.php «Анекдот как уникальное явление русской речевой культуры».] В кн.: «Анекдот как феномен культуры.» Материалы круглого стола 16 ноября 2002 г. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 17-31.
- Анатолий Протопопов. «О поручике Ржевском и корнете Оболенском — без всяческих прикрас.» «Химия и жизнь» N 7 — 1997.
- В. Ф. Лурье. [www.ruthenia.ru/folklore/luriev3.html Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика. «Поручик Ржевский, старый мой приятель…»]
- Андрей Архангельский. [vz.ru/columns/2011/4/27/486822.html Реабилитация поручика Ржевского.] Деловая газета «Взгляд», 27 апреля 2011.
- Николай Валов. [mens.by/mens/brutal/269 Брутальная привлекательность поручика Ржевского.] Журнал Mens.by, март 2003.
Отрывок, характеризующий Поручик Ржевский
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
