Порховский уезд
|
Порховский уезд
(Порховскiй уҍздъ)
|
По́рховский уе́зд (рус. дореф. Порховскiй уҍздъ[1]) — административная единица Псковской губернии Российской империи. По площади занимал 6902,5 км² (631781 десятин), население по данным переписи 1897 года — 171 819 человек.[2] Уездным городом являлся Порхов.
Содержание
История
В древности эти земли принадлежали Новгородской республике. С 1442 года присоединены к Великому княжеству Московскому. Территория неоднократно являлась ареной московско-литовских конфликтов.
В составе Российской империи
В 1708 году Порхов приписан к Ингерманландской губернии. С 1732 года упоминается в документах как город Новгородской провинции Новгородской губернии. В 1776 году был перечислен во вновь образованную Псковское наместничество (с 1796 года — губерния). В 1777 году в составе этой губернии учреждается Порховский уезд. Главным занятием жителей, как и в большинстве других уездов губернии, являлось хлебопашество.
Во второй половине XIX века в уезде действовала земская почта.[3]
При советской власти
1 августа 1927 года по постановлению Президиума ВЦИК и СНК РСФСР, территория Псковской губернии была разделена на два округа: Псковский и Великолуцкий, которые вошли в состав вновь образованной Ленинградской области. Порховский уезд, согласно данному постановлению, был ликвидирован. При этом Солецкая волость и Козловичский сельсовет Боровичской волости[4] вошли во вновь образованный Солецкий район[5] Новгородского округа. Оставшаяся территория была разделена между различными районами Псковского округа.
Современное положение
На данный момент бо́льшая часть территории бывшего Порховского уезда входит в состав Порховского района Псковской области.
Географическое положение
По состоянию на начало XX века Порховский уезд располагался в северо-западной части Псковской губернии и граничил с Псковским и Островским уездами на западе, Новоржевским и Холмским уездами на юге, с Новгородской губернией на востоке и Санкт-Петербургской губернией на севере.
Состав уезда
Количество волостей на протяжении существования уезда периодически менялось: так, в 1861 году в состав уезда входило 30 волостей, в 1892 году их стало 22, а к 1924 году в результате укрупнения их осталось только 8.[6]
| 1861 | 1892 | 1924 |
|---|---|---|
| Березовская волость | Александровская волость | Боровичская волость |
| Березская волость | Бельская волость | Залуцкая волость |
| Богородицкая волость | Богородицкая волость | Первомайская волость |
| Вышегородецкая волость | Вышегородская волость | Вышегородская волость |
| Глазковская волость | Бешковицкая волость | Порховская волость |
| Городовицкая волость | Городовицкая волость | Городовицкая волость |
| Горомулинская волость | Верхнее-Шелонская | Солецкая волость |
| Горская волость | Горская волость | |
| Горушкинская волость | Дегожская волость | |
| Дновская волость | Дновская волость | Дновская волость |
| Дубенская волость | Дубенская волость | |
| Дубровенская волость | Дорогостицкая волость | |
| Егольская волость | Михайловская волость | |
| Запольская волость | Заполянская волость | |
| Кривухинская волость | Нижнее-Шелонская волость | |
| Куровская волость | Сухловская волость | |
| Лихачёвская волость | Тишинская волость | |
| Максаково-Борская волость | Шевницкая волость | |
| Межницкая волость | ||
| Опокская волость | ||
| Пажеревицкая волость | Пажеревицкая волость | |
| Рельбицкая волость | ||
| Ретенская волость | ||
| Ручьевская волость | Ручьевская волость | |
| Сорокинская волость | Сорокинская волость | |
| Требешницкая волость | ||
| Хохловская волость | ||
| Шушеловская волость | ||
| Ясенская волость | Ясенская волость |
- Примечание: Волости, которые соответствуют друг другу выделены курсивом. В других случаях факт территориальной преемственности не обязателен.
Источники
- Записка о направлении Псково-Бологовской железнодорожной линии через город Порхов. СПб.: Тип. Я. И. Либермана. 1894 г.
- Порхов и его окрестности. Исторический очерк. Лебедев Е. Е. Новгород: Губернская типография. 1915 г.
- Порхов и его уезд. Сборник дореволюционных публикаций. Сост.: Левин Н. Ф. Псков: ГП «Псковская областная типография». 2005 г. (Серия «Псковская историческая библиотека»).
Напишите отзыв о статье "Порховский уезд"
Примечания
- ↑ [chigirin.narod.ru/book.html#pskov Памятная книжка Псковской губернии 1913—1914 гг.] (1914psk.pdf)
- ↑ Порхов // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [www.philately.h14.ru/BS/Z.html Большой филателистический словарь]
- ↑ [web.archive.org/web/20141006075356/www.derjavapskov.ru/files/materials/819/del%201.djvu Административно-территориальное деление Псковской области (1917—2000 гг.)] : Справочник : в 2 кн. — 2-е изд., перераб. и доп. — Псков : Государственный архив Псковской области, 2002. — Кн. 1. — С. 40. — 464 с. — 1000 экз. — ISBN 5-94542-031-X.</span>
- ↑ [classif.spb.ru/sprav/np_lo/144_Soletsky_rayon.htm Солецкий район\\Справочник по истории административно-территориального деления Ленинградской области (1917—1969 гг.)/ Сост Дубин А. С., Лебедева П. Г. Л. 1969.// ЛОГАВ. Т. V. С. 1978.]
- ↑ [www.porhov-uezd.narod.ru/His-geog.html Краткий историко-географический очерк Порховского уезда]
</ol>
Ссылки
- [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/psk_karta-porkhovskiy_uezd.html Старые карты Порховского уезда]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Порховский уезд
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
