Порчинский, Иосиф Алоизиевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Порчинский Иосиф Алоизиевич
Дата рождения:

19 февраля 1848(1848-02-19)

Место рождения:

в. п. Новоекатеринослав, Купянский уезд, Харьковская губерния, Российская империя

Дата смерти:

8 мая 1916(1916-05-08) (68 лет)

Место смерти:

Петроград, Российская империя

Страна:

Российская империя

Научная сфера:

Энтомология

Место работы:

Бюро прикладной энтомологии Учёного Комитета Министерства Земледелия и Государственных Имуществ (с 1905 г. — Учёный Комитет Главного Управления Землеустройства и Земледелия)

Альма-матер:

Санкт-Петербургский университет, естественное отделение физико-математического факультета, г. Санкт-Петербург

Известен как:

энтомолог, диптеролог

Систематик живой природы
Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Portschinsky».

Порчинский Иосиф Алоизиевич (1848—1916) — российский энтомолог, один из создателей сельскохозяйственной и медицинской энтомологии в России. Описал 130 новых для науки видов насекомых.





Биография

Родился в 1848 году в военном поселении Новоекатеринослав Купянского уезда Харьковской губернии, где отец его был военным врачом.[1] Окончил в 1871 году курс Санкт-Петербургского университета по естественному отделению физико-математического факультета. Работал консерватором и библиотекарем Русского энтомологического общества. С 1874 года стал секретарем Русского энтомологического общества. Его основной научный интерес лежал в области изучения биологии двукрылых насекомых, имеющих то или иное практическое значение (синантропные мухи, комары, оводы, муха Вольфарта, слепни и т.д.). В 1888 году был награждён знаком отличия Русского географического общества[2]. С 1895 года до момента своей смерти в 1916 году был заведующим энтомологическим бюро министерства земледелия[3].

Похоронен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге.

Основные труды

Автор трудов по биологии насекомых-вредителей различных сельскохозяйственных культур и трудов по паразитическим насекомым-переносчикам возбудителей инфекционных болезней. Известны также его работы по мимикрии и систематике насекомых.

  • «Материалы для естественной истории мух и их личинок, причиняющих болезни у человека и животных» («Труды Русского Энтомологического Общества», IX)
  • «Гусеницы и бабочки Санкт-Петербургской губернии» (ib., XVIII, XXV, XXVI, XXVII, XXX)
  • «Монография шмелеобразных двукрылых России и Кавказа» (ib., Х)
  • «Исследования по двукрылым насекомым России» (ib., XXVI)
  • «О мухе Вольфарта» («Horae Soc. Ent. Ross.», XVIII)
  • «О кобылках, повреждавших посевы и травы в губерниях Пермской, Тобольской и Оренбургской» («Сельское Хозяйство и Лес», 1886—1887)
  • «Краткие сведения о насекомых, наиболее вредящих русскому полеводству» (Санкт-Петербург, 1882; 2-е изд., 1891).

Напишите отзыв о статье "Порчинский, Иосиф Алоизиевич"

Литература

  • Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.
  • Мокржецкий С. А. Некролог [И. А. Порчинского] // Журнал прикладной энтомологии. 1916. Т. 1. Вып. 1. С. 107—114.
  • Федотова А. А.. Хлебный жук и земства: областные энтомологические съезды, 1880-е гг. // Вопросы истории естествознания и техники. 2015. Т. 36. № 3. С. 474–507. [www.academia.edu/15114199/Pests_and_Zemsvos_Regional_Entomological_Congresses_in_South_Russia_1880s_in_Russian_]
  • Шумаков Е. М. Становление сельскохозяйственной энтомологии в дореволюционной России // Вестник защиты растений, 2010, № 2, с. 64—68. [vizr.spb.ru/nauchnaya-informacziya/zhurnal-v-vide-pdf-fajlov/]
  • Якобсон Г.Г. Иосиф Алоизиевич Порчинский // Изв. Отд. прикл. энтомологии. 1921. Т. 1. С. 14-27.[books.google.ru/books/about/%D0%98%D0%B7%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%8F_%D0%BF%D0%BE_%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%BD%D0%BE.html?id=aezaYjeLKGEC&redir_esc=y]

Примечания

  1. Якобсон Г.Г. Иосиф Алоизиевич Порчинский // Изв. Отд. прикл. энтомологии. 1921. Т. 1. С. 14-27.
  2. [old.rgo.ru/wp-content/uploads/2012/12/Список-награждённых.doc ПЕРЕЧЕНЬ НАГРАЖДённЫХ ЗНАКАМИ ОТЛИЧИЯ РУССКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА (1845-2012) ]
  3. Гончаров Н.П. - Государственная организация аграрной науки в России (175 лет РАСХН). Историко-биологические исследования № 3, том 4, 2012

Отрывок, характеризующий Порчинский, Иосиф Алоизиевич

– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.