Поска, Иван Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Иванович Поска

Портрет работы Пауля Рауда
Награды и премии:

Я́ан По́ска (эст. Jaan Poska; 24 января 1866, Лайузевялья, волость Лайузе — 7 марта 1920, Таллин) — эстонский юрист и государственный деятель, один из основателей эстонской государственности, глава Автономной Эстонии в составе Российской республики. В дореволюционной России был известен как Иван Иванович Поска.





Биография

Ранние годы

Яан Поска родился 24 января (по старому стилю — 12 января) 1866 года. Был пятым ребёнком в семье из двенадцати детей. Его брат Гаврила (или Габриэль, 1875—1929) работал адвокатом.

Воспитывался в русских православных традициях, домашним языком был русский. Говорил по-эстонски с лёгким русским акцентом. Учился в церковно-приходской школе в Тухалаане. Когда Поске было 16 лет, умер его отец, а мать с младшими братьями и сёстрами Яана переехала в Юрьев, где в университете учился его брат Михкель, ставший впоследствии инспектором народных школ.

Окончил Рижскую духовную семинарию (1886), где помимо изучения церковных дисциплин и философии получил среднее образование. В 1890 году окончил юридический факультет Императорского Юрьевского университета.

Перевёл на эстонский язык «Пиковую даму» А. С. Пушкина и ряд других произведений. Подписывался псевдонимом «Яан Кару» (эст. Jaan Karu). Учась в университете, помогал брату Михкелю в составлении хрестоматии по русской литературе для эстонских школ.

Политическая карьера

Присяжный поверенный (адвокат) в Ревеле (ныне — Таллин). С 1904 года — гласный Ревельской городской думы, в 1905 был её председателем. В 1913—1917 годы — городской голова Ревеля.

В 1914—1915 годы провёл медицинскую реформу, в 1915 году учредил женское коммерческое училище, в 1916 — художественно-промышленное училище. Стал первым этническим эстонцем, занимавшим пост председателя Ревельской городской думы, и вторым эстонцем, бывшим городским головой (мэром) Ревеля.

После получения Эстонией статуса автономии, в марте 1917 года Яан Поска был назначен комиссаром Временного правительства России в Эстляндской губернии, оставаясь на этом посту вплоть до большевистского переворота в ноябре того же года. Осенью 1917 года был избран депутатом Всероссийского учредительного собрания.

Комитет спасения Эстонии 24 февраля 1918 года назначил Яана Поску министром иностранных дел новообразованного государства. Затем Поска входил в состав Временного правительства Эстонии в качестве заместителя премьер-министра и министра юстиции. В 1919 году добился признания независимой Эстонии в Западной Европе, участвовал в работе Парижской мирной конференции.

По возвращении в Эстонию был назначен руководителем эстонской делегации на мирных переговорах с Советской Россией, завершившихся 2 февраля 1920 года подписанием Тартуского мирного договора. Был избран депутатом Учредительного собрания Эстонии. Награждён Крестом Свободы третьего разряда первой степени — за гражданские заслуги. Похоронен в Таллине на Александро-Невском кладбище.

Дети

  • Ксения Поска (1896—1964) — врач
  • Вера Поска-Грюнталь (эст. Vera Poska-Grünthal; 1898—1986) — адвокат (magister юридических наук), деятель женского движения, автор книги мемуаров «Jaan Poska tütar jutustab» («Дочь Яана Поски рассказывает», 1969). В 1944 году бежала в Швецию, где работала в архиве.
  • Татьяна Поска-Лааман (1900—1988) — доктор журналистики (была замужем за Александром Ардером, позже вышла замуж за Эдуарда Лаамана). Выпускница Сорбоннского университета, была председателем Союза матерей Эстонии.
  • Яан Поска (1902—1941) — адвокат
  • Георг (1904—1906)
  • Анна Поска (1905—1986) — переводчица детских книг
  • Хелена (Елена) Поска-Нийнеманн (эст. Helena Poska-Niinemann; 1907—1939) — адвокат
  • Нийна (Нина) Поска-Лехес (1913—1953);
  • Юри Поска (эст. Jüri Poska; 1919—1974) — юрист и православный священник, в 1944 году бежал в Швецию.

Увековечение памяти

Напишите отзыв о статье "Поска, Иван Иванович"

Литература

Примечания

Ссылки

  • [novosti.err.ee/index.php?26104842 В Кадриорге открыт отреставрированный дом Яана Поска] // Novosti ERR, 24.01.2008
  • [www.moles.ee/08/Jan/25/5-1.php Вторая жизнь дома Яана Поска] // Молодёжь Эстонии, 25.01.2008
  • [novosti.err.ee/index.php?26204144 На благоустройство могилы Поска Таллинн потратит 100 000] // Novosti ERR, 18.05.2010

Отрывок, характеризующий Поска, Иван Иванович

С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.