Послание к Римлянам

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Послание к Римлянам — книга Нового Завета, принадлежит к числу посланий апостола Павла.





История

Послание обращено к христианской общине столицы Империи, состоявшей в основном из обращённых язычников, в том числе и из-за того, что император Клавдий около 50 года изгнал всех иудеев из Рима. Павел рассказывает в послании о том, что апостольские труды не позволяют ему посетить Рим, он делится с римскими христианами своими планами о путешествии через Рим в Испанию (Рим. 15:24). Словно опасаясь, что этим планам не суждено сбыться, Павел адресует римлянам самое подробное из своих посланий. Если целью прочих посланий апостола было уточнить те или иные аспекты вероучения или поддержать в вере колеблющихся, поскольку основное содержание Благой Вести было преподано Павлом при личном общении, то послание к Римлянам в значительной мере является сокращённым изложением учения апостола.

Большинство библеистов полагают, что послание к Римлянам написано около 58 года[1][2], скорее всего, в Коринфе, до прибытия Павла в Иерусалим (Рим. 15:25). Другие исследователи опровергают датировку на основании того, что Павел в послании обращается как авторитетный учитель к уже сформированной церковной общине, в то время как при его появлении в Риме о таковой не было слышно, и ещё не изгнанные Клавдием иудеи вопрошали Павла о христианском учении о котором «везде спорят» (Деян.28:22).

Подлинность послания бесспорна и почти не опровергалась. Оно пользовалось большим авторитетом в среде ранних христиан, его изучал уже Климент Римский, на него ссылаются Иустин Философ, Ириней Лионский, Климент Александрийский, Тертуллиан и многие другие. Историк Эрнест Ренан охарактеризовал это послание (наряду с посланием к Галатам и посланиями к Коринфянам) как «Послания неоспоримые и не подвергавшиеся оспариванию»[3].

Язык Послания очень характерен, ярок и выразителен. Оно надиктовывалось апостолом Павлом и записывалось его учеником Тертием, как о том сказано в последней главе послания.

Основные темы

Послание к Римлянам содержит множество важных положений, имевших большое значение для развития христианского богословия. Главы со второй по седьмую посвящены теме отмены исполнения Моисеева закона для вошедших в Церковь язычников. Как известно из Деяний, эта тема была главным источником разногласий в ранней Церкви и обсуждалась на Апостольском соборе в Иерусалиме (Деяния, 15 глава). В послании к Римлянам апостол Павел приводит подробные доводы в защиту решения собора о необязательности соблюдения закона для крещёных язычников и рассуждает об оправдании верой, грехе и законе.

В главах с девятой по одиннадцатую речь идёт об Израиле, отвергнувшем в основной массе Благую Весть о Христе и язычниках, принявших эту весть. Несмотря на ожесточение Израиля, апостол предвидит его обращение к Христу после того, как в Церковь войдёт полное число язычников.

Заключительная часть послания содержит наставления римской общине, 14 глава целиком посвящена вопросу о том, можно ли христианам есть мясо, купленное у язычников, если есть вероятность, что оно идоложертвенное. Апостол делает акцент не на факте идоложертвенности пищи, а на невведении ближних в соблазн. Послание к Римлянам характеризуется чёткой схемой составления:

  • Приветствие (1:18)
  • Желание благовествовать в Риме (1:917)
  • Гнев Бога на людское нечестие (1:1832)
  • Об осуждении других (2:111)
  • О законе Моисеевом и его исполнении (2:1229)
  • Об оправдании верой (глава 3)
  • Праведность веры, пример Авраама (глава 4)
  • Дар благодати (глава 5)
  • О грехе (глава 6)
  • Грех и закон (глава 7)
  • Жизнь по плоти и по Духу (глава 8)
  • Израиль и язычники (глава 9)
  • Упорство и непокорность Израиля (глава 10)
  • Грядущее обращение Израиля после обращения язычников (глава 11)
  • Наставления общине (глава 12)
  • О покорности властям и соблюдении заповедей (глава 13)
  • О невведении в соблазн ближних (глава 14)
  • Заключительные наставления (15:114)
  • Апостольские труды, мешавшие апостолу прийти в Рим (15:1522)
  • Планы апостола (15:2333)
  • Приветствия (глава 16)

Напишите отзыв о статье "Послание к Римлянам"

Примечания

  1. [otveti.org/tolkovanie-biblii/rimlyanam/ Толкование Библии, Послание к Римлянам]
  2. [www.bible.by/barclay-new-testament/read-com/52/00/ Комментарии Баркли на послание К Римлянам]
  3. [www.gumer.info/bogoslov_Buks/History_Church/Ren_ApPav/intro.php Ренан Э. Апостол Павел]

Ссылки

  • [www.orthlib.ru/John_Chrysostom/riml.html Иоанн Златоуст, свт. Беседы на послание к Римлянам]
  • [agios.org.ua/wiki/index.php/%D0%95%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BC_%D0%A1%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%BD._%D0%A2%D0%BE%D0%BB%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%BD%D0%B0_%D0%9F%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%BA_%D0%A0%D0%B8%D0%BC%D0%BB%D1%8F%D0%BD%D0%B0%D0%BC Ефрем Сирин, свт. Толкование на Послание к Римлянам]
  • [feofilakt.ru/rimlyanam Феофилакт Болгарский, блж. Послание Апостола Павла к Римлянам]
  • [azbyka.ru/otechnik/Feofan_Zatvornik/tolkovanie-k-rimljanam/ Толкование послания апостола Павла к римлянам] Феофан Затворник
  • [dearfriend.narod.ru/books/apl/rm.html Толковая Библия Лопухина А.П. К Римлянам послание святого Апостола Павла]

Отрывок, характеризующий Послание к Римлянам

– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.