Последние танки в Париже
Поделись знанием:
Последние танки в ПарижеПоследние танки в Париже
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
| Последние Танки В Париже (П. Т. В. П.) | |
 ПТВП в клубе «Зал Ожидания». 2012 год | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанры |
глэм-панк (самоопределение) |
| Годы |
1996 — наши дни |
| Страна | |
| Город | |
| Лейблы |
Капкан Records |
| Состав |
Алексей Никонов |
| Бывшие участники |
Николай Бенихаев |
| Другие проекты |
Эдуард Старков: |
| [nikonovptvp.spb.ru/ ptvp.spb.ru] | |
«После́дние Та́нки В Пари́же» (П. Т. В. П.) — панк-группа из Выборга, Ленинградская область, Россия. Коллектив был основан в 1996 году Эдуардом Старковым[1][2] и Алексеем Никоновым, чаще упоминаемым как Лёха Никонов[3].
Содержание
Название группы
Первоначально группа была названа «Последнее танго в Париже» по одноимённому фильму (режиссёр: Бернардо Бертолуччи)[4], позже Эдуард «Рэдт» Старков, записывая группу на выступление в клубе «TaMtAm», предложил переименовать её в «Последние танки в Париже», на что Лёха Никонов согласился[5]. [6]«Танки» в названии — форма множественного числа слова «танка»:
Танки — не орудие убийства, а японские стихи. Хотя во множественном числе так, наверное, нельзя говорить. Слово «танки» — означает одну виршу.[7]
Цитата из одного интервью с Лёхой Никоновым:
— Почему «ПТВП»?
— Знаешь фильм Бертолуччи «Последнее танго в Париже»? Этот фильм раскрывает историю постмодернизма. После революции начинался постмодернизм. А сейчас он закрыт, в 90-х годах. Нет его. Танки — это как бы расстрел постмодернистской реальности.
— Так сложно?
— Или другая версия: «ПТВП» может переводиться по-разному — например, «ПроТиВоПоказан» или термоэлектродные компенсационные провода ПТВП. Это не принципиально.[4]
Биография группы
Группа образовалась в Выборге — городе на границе Финляндии и России. Первые концертные выступления коллектива прошли в клубе TaMtAm[8]. Дебютный промоальбом, записанный в 1996-м году, получил имя «Olkaa Hyva». Сам Никонов охарактеризовал его как «смесь раннего Joy Division, Sonic Youth и Химеры»[9]. Именно на этой пластинке впервые были записаны такие легендарные вещи, как «Глаза ментов», «Пулю буржую» и «Собаки в глазах».
К записи первого большого альбома «Девственность» ПТВП приступают в 1998 году, потеряв барабанщика Эдуарда Старкова, покончившего жизнь самоубийством, и «подсевшего» на тяжёлые наркотики гитариста Бенихаева — вместо него во время записи на гитаре играл сам Никонов.
В следующем году уже с новым гитаристом ПТВП пишут диск «ПОРНОмания», который выходит на сплит-кассете с группой «Напрасная Юность», а в 2001-м на студии Андрея Тропилло пишется альбом «ГексАген».
В 2003 году группа выступает на рок-фестивале «Окна открой − 2003». В конце того же года ПТВП приступает к записи нового студийного альбома с рабочим названием «Буря В Стакане Травы». Приходит новый гитарист — Дмитрий Чирков («Арттестер», «Уроки Поцелуев»).
Новый альбом выходит 11 ноября 2004 года под названием «2084». В следующем году на церемонии вручения премий музыкального журнала «FUZZ» альбом получает приз «Альбом года»[10].
В январе 2005 ПТВП ограниченным тиражом выпускают концертник «2085», а летом едут во Францию, где дают несколько концертов в Париже.
В апреле 2006 альбом «2085» выходит на лейбле «Капкан Records».
В феврале 2007 года выходит первый в истории группы DVD «Права человека», выход которого долгое время откладывался по техническим причинам и ввиду болезни Никонова. Это живое выступление группы заснятое 2 мая 2006 года в питерском клубе «Орландина».
В 2007 вышел альбом «Свобода слова». В пластинку вошла песня «Вам!» на одноимённое стихотворение Владимира Маяковского.
В 2008 вышел альбом «Зеркало», который был записан за одну ночь.
В 2009 вышел EP «Репортаж с петлёй на шее». Одноимённая заглавная композиция пластинки является кавер-версией на песню группы «Химера», «Поэма влюблённых цистерн»[11].
В 2010 вышел альбом «Порядок вещей»[12].
25 октября 2012 года группой выложен в интернете для свободного скачивания альбом «Ультиматум»[13].
Помимо своих песен, группа ПТВП также записывает и играет на своих концертах несколько песен группы Химера[14], сыгравшей основополагающую роль в жизни Лёхи Никонова[2][15]; среди песен «Химеры», исполненных ПТВП — «Льды» («Нечистая сила»)[14], «Сиду Вишезу»[14], «Фикусы», «Пётр», «Зимний синдром»[2], «Вороны», «Ай-лю-ли» и другие. Также группа активно сотрудничает с виолончелистом «Химеры», Павлом Лабутиным[14].
Состав группы
На данный момент
- Алексей Никонов — вокал, гитара
- Антон «Бендер» Докучаев — гитара
- Егор Недвига — бас-гитара, бэк-вокал
- Денис Кривцов — ударные, семплы
Бывшие члены группы
- Николай Бенихаев — гитара
- Григорий Ухов — бас-гитара, баян, труба, перкуссия
- Эдуард «Рэдт» Старков — ударные, прочие инструменты
- Сергей «Вельмита» Вельмискин — ударные
- Максим Киселёв — гитара, бэк-вокал
- Дмитрий Чирков — гитара
Дискография
Демо
- 1996 — «Olkaa Hyva»
- 2005 — «Свобода слова» (Demo)
Студийные альбомы
- 1998 — «Девственность»
- 1999 — «Порномания»
- 2001 — «Гексаген»
- 2004 — «2084»
- 2007 — «Свобода слова»
- 2008 — «Зеркало»
- 2010 — «Порядок вещей»
- 2012 — «Ультиматум»
- 2014 — «Ключи от всех дверей»
- 2016 — «Реакция»
Концертные альбомы
- 1998 — «Кировский / Дачный / Ласковый Муй Акустика|Кировский» (также «Дачный» и «Ласковый Муй», акустика)
- 2002 — «Девствительность»
- 2002 — «Может быть Хуже» (Концерт в клубе «Молоко» 10-06-2002)
- 2003 — «Кровь и Сперма» (Концерт в клубе «Орландина»)
- 2004 — «2085» (Концерт в «Red Club» 11-11-2004)
- 2005 — «Орландина 31.01.2005» (Лёха Никонов, бутлег, акустика)
- 2006 — «Зелёные поезда» (Лёха Никонов, акустика в Вологде 20-05-2006)
Синглы и EP
- 2004 — «Евростандарт» (сингл)
- 2006 — «Ремиксы» (интернет-альбом в двух частях)
- 2007 — «Обычный день» (Media EP)
- 2009 — «Репортаж с петлёй на шее» EP
DVD
- 2007 — Права человека (Живое выступление в клубе «Орландина» 02-05-2006)
Участие в трибьютах
- 2004 — «Небо, Земля. Часть 2: Земля», трибьют Борису Гребенщикову, песня «Время Луны»
- 2005 — «Живой Маяковский», песня «Вам!»
- 2005 — «Уездный город N 20 Лет спустя», трибьют Майку Науменко, песня «Гопники»
- 2005 — трибьют группе «Соломенные Еноты», песня «Нацистский Лозунг»
- 2006 — трибьют группе «Химера», песня «Графин» и «Сиду Вишезу»
- 2009 — трибьют группе «Joy Division», песня «Радиоволна»
Напишите отзыв о статье "Последние танки в Париже"
Примечания
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=gEH2PovpQls&list=PLIhJRGHKn_X_rnqL5jQf1shShRtT-i9LQ "Пока никто не видит" - выпуск 15 (гость Леха Никонов) - YouTube]
- ↑ 1 2 3 [fuzz-magazine.ru/magazine/2005/12-2005/3092-2009-10-27-09-06-03 ПТВП. Бешеный интеллект] Fuzz
- ↑ Песни в пустоту, 2014, с. 389.
- ↑ 1 2 [web.archive.org/web/20040628203602/nehardcore.narod.ru/zero.html Интервью газете «Выборг» (Лето 1998 года)]
- ↑ [web.archive.org/web/20040626141615/nehardcore.narod.ru/four.html «Крайне Люмпенизированное Интервью»]
- ↑ Песни в пустоту, 2014, с. 393.
- ↑ [web.archive.org/web/20040627174423/nehardcore.narod.ru/piter.html Интервью «ПТВП — последний талантливый вольнодумец панка»]
- ↑ [art.podfm.ru/8/ Вокалист панк-группы П. Т. В. П. Леха Никонов/Признаки Времени]
- ↑ [nikonovptvp.narod.ru/intr_2001_leto.htm Интервью с Лехой Никоновым, "Генитальный Ящур №2", лето 2001]
- ↑ [www.nneformat.ru/reviews/?id=1706 2084. Рецензия]
- ↑ [fuzz-magazine.ru/event/POSLEDNIE_TANKI_V_PARIZhE/ Репортаж С Петлёй На Шее] Fuzz
- ↑ Радиф Кашапов. [os.colta.ru/music_modern/events/details/19444/?expand=yes ПТВП: В порядке вещей?]. OpenSpace.ru (21 декабря 2010). Проверено 30 сентября 2013.
- ↑ Глаша Померанец. [vestya.ru/rock-kultura/rock-recenzii/ultimatum-noviy-albom-ptvp-rezenzia «Ультиматум» – новый альбом «П.Т.В.П.»: рецензия] (27 октября 2012). Проверено 30 октября 2012. [www.webcitation.org/6CLLrWLq4 Архивировано из первоисточника 21 ноября 2012].
- ↑ 1 2 3 4 [vestya.ru/rock-kultura/rock-reportazhi/anki-vydvinuli-noviy-ultimatum-zal-ozhidanya-081112 «Танки» выдвинули новый «Ультиматум»]
- ↑ [www.rock-n-roll.ru/show.php?file=encyclopedia/%CF/%CF%CE%D1%CB%C5%C4%CD%C8%C5%20%D2%C0%CD%CA%C8%20%C2%20%CF%C0%D0%C8%C6%C5 Последние Танки В Париже. Биография группы на сайте rock-n-roll.ru]
Литература
- А. С. Алексеев. Кто есть кто в российской рок-музыке. — М. : АСТ : Астрель : Харвест, 2009. — С. 400. — ISBN 978-5-17-048654-0 (АСТ). — ISBN 978-5-271-24160-4 (Астрель). — ISBN 978-985-16-7343-4 (Харвест).</span>
- Александр Горбачев, Илья Зинин. Песни в пустоту. — М.: АСТ, 2014. — 445 с. — ISBN 978-5-17-085230-7.
Публикации о группе
- [web.archive.org/web/20080930091544/www.gzt.ru/culture/2008/09/29/134209.html Альтернативные лавры] // gzt.ru 29.09.2008
- [insidernews.ru/15445/ Панк-опера «Медея. Эпизоды»] — Интервью Лёхи Никонова для [insidernews.ru/ insidernews.ru]
- [news.a1tv.ru/release/view/136 «Зеркало» панк-рока от «П. Т. В. П.»] // a1tv.ru 09.10.08
- [www.newsmusic.ru/news_3_15637.htm Последние танки сыграли последний концерт]
- [news.a1tv.ru/report/view/347 Исповедь вкусившего «Бесполезных Песен»]
- Бурлака А. П. П.Т.В.П. // Рок-энциклопедия: Популярная музыка в Ленинграде — Петербурге. 1965—2005. — СПб: Амфора, 2007. — Т. 3. — С. 108-112. — ISBN 978-5-367-00613-1.
- Сергей Калинин. [yarcube.ru/interview/60590.php «Мы знали, что фраза "Горят косяками ночные дворы" станет популярной»] // ИА ЯРКУБ : сайт. — 2015. — Апрель.
- Сергей Калинин. [yarcube.ru/interview/67636.php Ставка больше, чем жизнь] // ИА «ЯРКУБ» : сайт. — 2016. — Май.
Ссылки
- [www.sptimes.ru/index.php?action_id=100&story_id=15642 Tank Warfare] // The St. Petersburg Times
- [www.rockhell.spb.ru/musicians/ptvp/a1.shtml Информация о группе]
- [nikonovptvp.narod.ru/ nikonovptvp.narod.ru] — фан-сайт с текстами песен и стихами
-
— фан-сообщество в Livejournal -
— ЖЖ Дениса Кривцова - [www.last.fm/ru/music/%D0%9F.%D0%A2.%D0%92.%D0%9F. Профиль П.Т.В.П.] на Last.fm
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Последние танки в Париже
– Да отчего же? – сказала княжна.Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
