Последняя жертва
Последняя жертва | |
Жанр: | |
---|---|
Автор: | |
Язык оригинала: | |
Дата написания: |
1877 |
Дата первой публикации: |
1878 |
«Последняя жертва» — комедия в пяти действиях Александра Островского. Написана в 1877 году.
История написания
Пьеса была задумана ещё в декабре 1874 года. Название пьесы менялось трижды: от первоначальной «Жертвы века» драматург отказался в пользу «Попечителей», окончательным же вариантом стала «Последняя жертва». Островский начал писать «Последнюю жертву» 24 августа 1877 года и окончил через 2 месяца, 26 октября.
В письме Ф. Бурдину от 6 сентября 1877 г. Островский сообщал о «Последней жертве»: «Пишу пьесу, собираю последние силы, чтобы её кончить. Трогательный драматический сюжет пьесы, в который я погружаюсь всей душой, ещё более расстраивает меня». В другом письме тому же Бурдину, написанном три недели спустя, драматург замечает, что «пьеса подвигается к концу, вещь выходит большая и, кажется, сценическая».
Первое чтение «Последней жертвы» состоялось 22 октября 1877 года на квартире Фёдора Бурдина. Пьеса вызвала живой интерес и восторженные отклики.
Премьера состоялась 8 ноября 1877 года в Малом театре, в бенефис артиста Музиля. В качестве режиссёра выступил сам Островский. В Петербурге, на сцене Александринского театра была поставлена 2 декабря того же года, в бенефис артиста Бурдина. Для постановки в театре драматург сделал в пьесе некоторые сокращения.
По просьбе Михаила Салтыкова-Щедрина драматург отдал «Последнюю жертву» в журнал «Отечественные записки»; комедия была впервые опубликована в январском номере за 1878 год.
Действующие лица
- Юлия Павловна Тугина, молодая вдова.
- Глафира Фирсовна, тётка Юлии, пожилая небогатая женщина.
- Вадим Григорьевич Дульчин, молодой человек.
- Лука Герасимыч Дергачёв, приятель Дульчина, довольно невзрачный господин и по фигуре и по костюму.
- Флор Федулыч Прибытков, очень богатый купец, румяный старик, лет 60, гладко выбрит, тщательно причёсан и одет очень чисто.
- Михевна, старая ключница Юлии.
- Лавр Мироныч Прибытков, племянник Флора Федулыча, полный красивый брюнет, с внушительной физиономией, большие банкенбарды, тщательно расчёсанные, одет богато и с претензиями. Держит себя прямо, важно закидывает голову назад, но с дядей очень почтителен.
- Ирина Лавровна, его дочь, девица 25 лет, с запоздалой и слишком смелой наивностью.
- Салай Салтаныч, очень приличный мужчина, неопределённых лет, физиономия азиатская.
- Пивокурова, богатая, очень полная и очень румяная вдова, лет за сорок.
- Иногородный, купец средней руки, костюм и манеры провинциальные.
- Москвич, скромный посетитель клуба, ничем не выдающаяся личность.
- Наблюдатель, шершавый господин, лицо умное, оригинал, но с достоинством.
- Разносчик вестей, бойкий господин, имеющий вид чего-то полинявшего; глаза бегают, и весь постоянно в движении.
- Три приятеля, постоянные посетители клуба, играющие очень счастливо во все игры: 1-й — безукоризненно красивый и изящный юноша, 2-й — человек средних лет, мясистая, бледная, геморроидальная физиономия, 3-й — старик, лысый, в порыжевшем пальто, грязноватый.
- Василий, лакей Прибыткова.
- Мардарий, человек Дульчина.
- Сакердон, клубский лакей.
- Сергей, клубский лакей.
- Пёстрая толпа кавалеров и дам в разнообразнейших костюмах, от полумещанских провинциальных до парижских последней моды.
- Клубная прислуга.
Постановки
- 11 апреля 1896 — Малый театр. Бенефис О. О. Садовской.
- 25 сентября 1908 — Малый театр. Без третьего действия.
- 1938 — Театр имени МОСПС. Режиссёры: В. В. Ванин и С. А. Марголин.
- 1944 — МХАТ имени М. Горького. Постановка: Н. П. Хмелёва, Е. С. Телешовой и Г. Г. Конского, художник В. В. Дмитриев. В ролях: Тугина — А. К. Тарасова, Прибытков — И. М. Москвин, Глафира Фирсовна — Ф. В. Шевченко. — Сталинская премия за 1946 год I степени.
- 1973 — Театр имени Моссовета. Режиссёр Ю. А. Завадский. В ролях: Тугина — В. Талызина, Прибытков — Л. Марков, Дульчин — Г. Бортников, Лавр Мироныч — Б. В. Иванов.
- 2003 — МХАТ имени А. П. Чехова.
- 2004 — «Ва-банк». Театр «Ленком». Режиссёр М. Захаров.
- 2004 — Малый театр. Режиссёр В. Н. Драгунов, художник Л. С. Ломакина. В роли Прибыткова — Василий Бочкарёв («Золотая Маска» за лучшую мужскую роль).
- 2009 — Театр имени Ленсовета.
По этой пьесе в 1975 году Пётр Тодоровский снял одноимённый фильм, в 1982 году Михаил Казаков — телеспектакль «Попечители».
Напишите отзыв о статье "Последняя жертва"
Ссылки
- [az.lib.ru/o/ostrowskij_a_n/text_0180.shtml текст пьесы]
Отрывок, характеризующий Последняя жертва
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.