Последствия Второй мировой войны

Вторая мировая война, закончившаяся в 1945 году, унесла жизни более 55 млн человек (из них около 26,6 млн. — граждане СССР), потери мировой экономики составили более 4 трлн долларов. Было разрушено более 10000 городов, деревень, сёл. Сельское хозяйство и промышленность в Европе были парализованы нехваткой личного состава, оборудования.

Политические последствия

Несмотря на поражение стран "оси", разногласия между союзниками только усилились. Началась Холодная война — одно из последствий Второй мировой войны, в которой социалистический лагерь потерпел поражение.

На территориях, освобождённых от нацистского господства при помощи Красной Армии, был создан пояс стран-сателлитов СССР, таких как Польша, ГДР, Чехословакия, Венгрия, Болгария. Эти страны были «санитарным кордоном» против Запада. Позже все эти страны вошли в Организацию Варшавского Договора. В свою очередь, Франция, Великобритания (потерявшие международный вес после Второй мировой войны), а также США сформировали военный блок НАТО, к которому позже присоединился ряд других государств. Таким образом, после окончания Второй мировой войны были заложены основы биполярности мира. Земля разделилась на поддерживающих коммунизм (чаще всего сателлиты СССР) и поддерживающих капитализм и либерально-демократический путь развития (чаще всего сателлиты стран НАТО). Соответственно, Советский Союз и США стали сверхдержавами. Эти страны не могли сражаться открыто, но делали это в виде локальных конфликтов. Даже ООН, созданная после окончания Второй мировой войны и призванная разрешать все конфликты мирным путём, не могла никак разрядить международную напряжённость.

Говоря об итогах Войны для Соединённых Штатов, американский политолог и социолог Збигнев Бжезинский, отметил:

Парадоксально, что разгром нацистской Германии повысил международный статус Америки, хотя она и не сыграла решающей роли в военной победе над гитлеризмом. Заслуга достижения этой победы должна быть признана за сталинским Советским Союзом, одиозным соперником Гитлера.

В некоторых странах сложившиеся в ходе войны партизанские движения пытались продолжить свою деятельность и после окончания войны. В Греции конфликт между коммунистами и довоенным правительством перерос в гражданскую войну. Антикоммунистические вооружённые отряды ещё некоторое время после окончания войны действовали на Западной Украине, в Прибалтике, Польше. В Китае продолжилась гражданская война, длящаяся там с 1927 года.

Нюрнбергский процесс

Также, одним из важнейших событий конца 1940-х гг. стал знаменитый Нюрнбергский процесс, где были осуждены виднейшие пособники нацизма, такие как Герман Геринг, Рудольф Гесс, Иоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель, Эрнст Кальтенбруннер, Альфред Розенберг, Ганс Франк, Вильгельм Фрик, Юлиус Штрейхер, Вальтер Функ, Яльмар Шахт, Карл Дениц, Эрих Редер, Бальдур фон Ширах, Фриц Заукель, Альфред Йодль, Артур Зейсс-Инкварт, Альберт Шпеер, Константин фон Нейрат, Ганс Фриче, Мартин Борман.

Представители стран-союзниц (Великобритании, США и СССР) внимательно изучили документы германских ведомств, опрашивали свидетелей преступлений нацистов и, в конце концов, 1 октября 1946 года Международный трибунал в Нюрнберге закончил работу и вынес приговор подсудимым: 11 из них были повешены (Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль, Зейсс-Инкварт, Борман (приговорён заочно)), 1 — Геринг — также приговоренный к смертной казни, покончил жизнь самоубийством, 3 — приговорены к пожизненному заключению (Гесс, Функ, Редер). Дениц, Ширах, Шпеер и Нейрат получили от 10 до 20 лет тюремного заключения, а Шахт, Папен, Фриче, несмотря на протесты со стороны советских судей, были оправданы.

В отношении Круппа и Лея решение на основном процессе так и не было принято: Крупп из-за инсульта не мог присутствовать (хотя и был позднее осуждён), а Лей просто покончил с собой, пытаясь уйти от ответственности.

См. также

• Репарации

Примечания

• Blum William. The CIA: A Forgotten History. — London: Zed, 1986.
• Cook Bernard A. Europe Since 1945: An Encyclopedia. — Taylor & Francis, 2001. — ISBN 0-8153-4057-5.
• Granville Johanna. The First Domino: International Decision Making during the Hungarian Crisis of 1956. — Texas A&M University Press, 2004. — ISBN 1-58544-298-4.
• Grenville John Ashley Soames. A History of the World from the 20th to the 21st Century. — Routledge, 2005. — ISBN 0-415-28954-8.
• Iatrides (ed) John O. Greece in the 1940s: A Nation in Crisis. — Hanover and London: University Press of New England, 1981.
• Jones Howard. A New Kind of War: America's global strategy and the Truman Doctrine in Greece. — London: Oxford University Press, 1989.
• Laar Mart, Tiina Ets, Tonu Parming. War in the Woods: Estonia's Struggle for Survival, 1944-1956. — Howells House, 1992. — ISBN 0-929590-08-2.
• Männik Mart. A Tangled Web: British Spy in Estonia. — Tallinn: Grenader Publishing, 2008.
• Martin David. The Web of Disinformation: Churchill's Yugoslav Blunder. — San Diego: Harcourt, Brace, Jovanovich, 1990. — ISBN 0-15-180704-3.
• Naimark Norman M. The Russians in Germany; A History of the Soviet Zone of occupation, 1945-1949. — Harvard University Press, 1995.
• Peebles Curtis. Twilight Warriors. — Naval Institute Press, 2005. — ISBN 1-59114-660-7.
• Roberts Geoffrey. Stalin's Wars: From World War to Cold War, 1939–1953. — Yale University Press, 2006. — ISBN 0-300-11204-1.
• Sayer Ian & Douglas Botting. America's Secret Army: The Story of Counter-intelligence Corps. — London: Grafton, 1989.
• Stevenson William. The Bormann Brotherhood. — New York: Harcourt, Brace, 1973.
• Wettig Gerhard. Stalin and the Cold War in Europe. — Rowman & Littlefield, 2008. — ISBN 0-7425-5542-9.
• Wiesenthal Simon. SS Colonel Walter Rauff: The Church Connection 1943-1947. — Los Angeles: Simon Wiesenthal Center, 1984.

• Шаблон:Commons category-inline

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Последствия Второй мировой войны

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.