Посольский Спасо-Преображенский монастырь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

 памятник архитектуры (федеральный)

Монастырь
Посольский Спасо-Преображенский

На берегу Байкала
Страна Россия
Местоположение Бурятия Бурятия
село Посольское
Конфессия православие
Епархия Улан-Удэнская
Тип мужской
Дата основания 1681
Основные даты:
закрыт 1920-е — возрождён 2000
Здания:
Спасо-Преображенский собор в стиле сибирского барокко • колокольня • стены и башни
Известные насельники архимандрит Николай (Кривенко)
Статус действующий
Сайт [posolsk-monastery.prihod.ru/ Официальный сайт]
Координаты: 52°01′03″ с. ш. 106°10′41″ в. д. / 52.017694° с. ш. 106.178194° в. д. / 52.017694; 106.178194 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.017694&mlon=106.178194&zoom=12 (O)] (Я)

Посо́льский Спа́со-Преображе́нский монасты́рь — действующий мужской монастырь Улан-Удэнской епархии Бурятской митрополии Русской Православной Церкви. Расположен в селе Посольское Кабанского района Республики Бурятия.

Основан в 1681 году на восточном берегу озера Байкал. Один из старейших архитектурных памятников Забайкалья. В монастыре сохранились следующие памятники старины:

  • Спасо-Преображенский собор (1769—1773);
  • Церковь Святителя Николая (1802—1812).




История

Сначала на месте монастыря была построена заимка и пустынь для обитания монахов. Место было выбрано на байкальском мысу, где в 1651 году были убиты и похоронены члены русского посольства в Монголию: царский посол Ерофей Заболоцкий, его сын Кирилл и их спутники. Посольство везло казну, с ним ехали монгольский посол, переводчик и промышленные люди. Миссия шла на судне и причалила к берегу, где на неё напали с целью грабежа ясачные люди хана Тарухая-табуна, которому посольство везло жалование. Погибли те 8 человек из 20 членов миссии, которые сошли с судна на берег. Но захватить казну грабители не смогли.

Основателями монастыря были двенадцать монахов Темниковского Санаксарского монастыря во главе с игуменом Феодосием и иеромонахом Макарием. Они составили ядро первой Забайкальской духовной миссии, присланной по повелению царя Фёдора Алексеевича и с благословения патриарха Иоакима. Главной целью основания и всей дальнейшей деятельности Посольского монастыря являлась просветительская деятельность среди бурят, монголов и тунгусов.

Средства на строительство обители пожертвовал «купчина Пекинского коровану» Григорий Афанасьевич Осколков — основатель русской миссии в Пекине. На обратном пути из Китая Осколков скончался в степях Монголии (10 декабря 1714 года[1]). Его тело было доставлено в Посольский монастырь и погребено здесь. Над могилой Г. А. Осколкова позднее была построена каменная часовня. В 1761 году по распоряжению сибирского губернатора Ф. И. Соймонова у монастыря были построены гавань и маяк.

Первая часовня монастыря была названа в честь Святителя Николая Чудотворца. После пожара 1769 года, истребившего почти все здания обители, был заложен собор с нижним приделом во имя иконы Знамение Пресвятой Богородицы и верхним — в честь Преображения Господня.

На землях Посольского монастыря начинал свою деятельность Афанасий Сибиряков (около 1676—1754) — основатель купеческого рода Сибиряковых. Он владел несколькими парусными судами, занимался рыбным промыслом, перевозкой людей и грузов[2].

17 июня 1777 года монастырь был ограблен беглыми каторжниками. После этого здесь был поставлен казачий караул с артиллерийской батареей[3][4].

Расположение обители близ залива Прорва с его морским портом являлось до середины XIX столетия причиной её посещения многими известными государственными и общественными деятелями на их пути из Прибайкалья в Забайкалье, Китай, Монголию и обратно. Особое внимание уделяли монастырю с его некрополем убиенных послов российские дипломатические миссии, которые принимали здесь посланников из других государств.

В 1802—1812 годах в Посольском монастыре была выстроена Никольская церковь, в 1820 году заложена на месте деревянной надвратная церковь из кирпича. С 1861 по 1918 год в монастыре располагалась резиденция Забайкальской духовной миссии[5].

После Октябрьской революции обитель закрыли, все её сооружения, кроме двух храмов, в 1930-е годы разобрали и вывезли. В конце 1950-х годов разрушили световой этаж и снесли купола Спасо-Преображенского собора. До 1995 года монастырь использовали под клуб, школу и детскую психиатрическую больницу.

Архив монастыря погиб в 1917 году во время пожара архиерейского дома. Остатки архива игуменья Фатина вывезла в Верхнеудинск[6].

Хозяйственная деятельность монастыря

В начале XVIII века монастырь был крупным хозяйственным центром Забайкалья. Основной статьёй дохода обители было рыболовство. В XIX — начале XX века в Байкале и впадающих с восточной стороны реках водилось тридцать с лишним видов рыбы. Рыбные ловли сдавались в аренду. Монастырь владел несколькими рыбными статьями, такими как «Каргинский Сор» и по рекам Толбузихе и Абрамихе. Возможно, это были ловли, переданные монастырю по указу царя Петра I после ходатайства от 1707 года купца Григория Осколкова. Упоминаются также «Байкальские котцы» и «Зимний Сор».

Прибыль, поступающая с этих статей, должна была идти на содержание Забайкальской духовной миссии. Так было с 1866 по 1880 год, когда в обители проживал начальник миссии. В середине 1890-х годов ежегодный доход с рыбных ловль Посольской обители составлял до 6 тысяч рублей.

Земельные угодья монастыря были незначительными. В 1851 году на содержание духовной миссии во временное пользование было отведено 500 десятин земли. В конце 1910-х годов обитель владела приблизительно 75 десятинами.

Крупное изменение в хозяйственном укладе жизни Посольской обители произошло после её преобразования в женскую в 1900 году. При монастыре в 1901 году был открыт свечной завод, который в первый год своей работы произвёл 600 пудов свечей. В 1902 году мощность завода увеличилась до 1,5 тысяч пудов свечей в год. Завод был организован на деньги Забайкальского епархиального свечного склада[7].

Возрождение. Современная жизнь

19 апреля 2000 года Священный Синод Русской Православной Церкви принял решение о возрождении Спасо-Преображенского Посольского монастыря на Байкале.

12 июля 2002 года в монастыре зазвонили новые колокола. С 18 июля 2002 года ведутся ремонтно-реставрационные работы главного храма обители — Спасо-Преображенского собора. Планируется восстановление всего монастырского комплекса.

В храме Святителя Николая Чудотворца ежедневно совершается суточный круг богослужения. В обители идёт возрождение монастырской жизни. Монастырю присвоен статус памятника архитектуры российского значения.

Святыни

Напишите отзыв о статье "Посольский Спасо-Преображенский монастырь"

Примечания

  1. ↑ Птицын, Владимир Васильевич (1858-1908). Селенгинская Даурия : Очерки Забайкальск. края : В 2 ч. с 10 рис. и геогр. карт. Забайкалья - Санкт-Петербург : Экон. типо-лит., 1896. стр.41
  2. ↑ Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Институт истории СО РАН г. Новосибирск, 1997. т.4, кн.1, стр.46
  3. ↑ Пушки, заряженныя в прошлом столетии / / Прибавления к Иркутским Епархиальным Ведомостям,-1867.-№18.-С.219-220.
  4. ↑ Посольский Спасо-Преображенский монастырь. (Продолжение) // Прибавления к Иркутским Епархиальным Ведомостям,-1872,- №20, - С.252,253.
  5. ↑ Дамешек Л. М. Внутренняя политика царизма и народы Сиб. (XIX — нач. XX в.). — Иркутск, 1986.
  6. ↑ Отчёт Этнологической секции ВСОРГО //Сибирская живая старина. Иркутск, выпуск III, 1925 год. стр. 199
  7. ↑ Е.В. Дроботушенко Хозяйственная деятельность православных монастырей Забайкальской епархии во второй половине XIX - начале XX века // Гуманитарный вектор. Серия: Педагогика, психология . 2008. №2. С.86-95.

Литература

  • Э. В. Дёмин Посольский монастырь на Байкале. Исторические материалы. – Улан-Удэ, 2002
  • Л. К. Минерт «Памятники архитектуры Бурятии», Новосибирск: Наука, 1983

Ссылки

Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=0410017000 объект № 0410017000]
объект № 0410017000
  • [posol.uud-eparh.ru/ Официальный сайт Посольского Спасо-Преображенского монастыря]
  • [kcmb.edge-baikal.ru/index.php/option/content/task/category/id/115/ Край у Байкала]
  • [uud-eparh.ru/index.php/monhr/93-2010-01-04-09-42-46 на сайте епархии]

Отрывок, характеризующий Посольский Спасо-Преображенский монастырь

Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Посольский_Спасо-Преображенский_монастырь&oldid=80626211»