Поспелов, Геннадий Николаевич

Геннадий Поспелов
Дата рождения:	18 (30) июля 1899(1899-07-30)
Место рождения:	Кострома
Дата смерти:	12 апреля 1992(1992-04-12) (92 года)
Место смерти:	Москва
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	литературоведение
Место работы:	МГУ
Учёная степень:	доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	МГУ
Научный руководитель:	В. Ф. Переверзев
Награды и премии:

Генна́дий Никола́евич Поспе́лов (1899—1992) — советский литературовед-теоретик.

Биография

Родился в семье педагога. В разное время учился в костромской, ярославской, ростовской гимназиях, а в 1918 году окончил гимназию в городе Тула. Работал делопроизводителем в совхозе (с лета 1918 до осени 1921), учителем литературы в школе Алексина (1921/1922 учебный год). В 1922—1925 годах учился на Факультете общественных наук МГУ (литературно-художественное отделение). В 1925—1928 учился в аспирантуре Института языка и литературы РАНИОН, где его научным руководителем был В. Ф. Переверзев.

Параллельно учёбе в 1922—1928 преподавал в средней школе № 64 Краснопресненского района Москвы. С сентября 1928 ассистент, затем доцент этнологического факультета МГУ (литературное отделение). В сентябре 1930 уволен как ученик и последователь Переверзева. По этой же причине был лишён возможности публиковаться с 1929 по 1934. В 1930—1932 преподавал на рабфаке имени М. И. Калинина. В 1932—1934 доцент Редакционно-издательского института. С 1934 года Г. Н. Поспелов был доцентом, с 1938 профессором МИФЛИ. С 1941 зам. зав. кафедрой истории русской литературы. В 1941 МИФЛИ был слит с МГУ, где Поспелов продолжал преподавать в прежней должности, а в 1960 году создал кафедру теории литературы. Г. Н. Поспелов оставил заведование созданной им кафедры в 1977 году.

Семья

• Дед — Иван Григорьевич Поспелов (о. Иоанн, 1821—1910), протоиерей Костромского кафедрального собора, духовный писатель
• Отец — Николай Иванович Поспелов (1864—1958), директор народных училищ Тульской губернии, после революции доцент Тульского пединститута, соавтор нескольких учебников по литературе и русскому языку для школ и вузов
• 1-я жена (с 1921) — Вера Александровна Токарева, сестра этнографа С. А. Токарева, одноклассника Поспелова
• 2-я жена (с 1928) — Евгения Борисовна Васильева (1904—1992)
• Сын — искусствовед Глеб Геннадьевич Поспелов (1930—2014)

Вклад в литературоведение

Г. Н. Поспелов изучал методологию литературоведения и теорию литературы, а также философскую природу искусства. Г. Н. Поспелов был экспертом по истории русской литературы XVIII—XIX вв. Г. Н. Поспелов предложил концепцию искусства как разновидности познавательной и идеологической деятельности. Свою концепцию искусства он обосновал, используя богатый исторический и литературный материал и разработал оригинальную терминологию для описания этой концепции.

Уже после его смерти стало известно, что ему принадлежит фундаментальная публицистическая работа, критиковавшая советскую государственную систему. Эта работа ходила в самиздате и приписывалась академику Е. С. Варге.

Основные работы

• [www.philol.msu.ru/~tlit/zhm/5ch1.htm Библиографический список]
• «К проблеме содержания и формы» // «Красная новь». — 1925. — № 5 (первая печатная работа)
• «О природе искусства» (1960)
• «[www.biografia.ru/cgi-bin/quotes.pl?oaction=show&name=istruslit История русской литературы XIX в. 1840—1860]» (1962, 2-е изд. 1972)
• «Эстетическое и художественное» (1965)
• «Проблемы литературного стиля» (1970)
• «Проблемы исторического развития литературы» (1972)
• «Введение в литературоведение» (1976, 3-е изд. 1988; редактор)
• «Лирика среди литературных родов» (1976)
• «Теория литературы» (1978)
• «Вопросы методологии и поэтики: сборник статей» (1983)
• «Искусство и эстетика» (1984)

Публицистика

• Вскрыть через 25 лет (Предсмертные записки Е. С. Варги) // Политические исследования. 1991. № 3. Первоначально работа вышла в самиздате.
• [scepsis.ru/library/id_3305.html Завещание академика Варги: Российский путь перехода к социализму и его результаты] // Скепсис. Опубликовано в 1968 году в журнале «Грани» № 68 стр. 137—156, № 69 стр. 134—153 за авторством Евгения Варги.

Литература

• [www.philol.msu.ru/~tlit/zhm/zhm.htm Живая мысль]. К 100-летию со дня рождения Г. Н. Поспелова. — М.: Издательство МГУ, 1999. — ISBN 5-211-02572-5
• Л. И. Тимофеев, Г. Н. Поспелов. [lit.1september.ru/article.php?ID=200402910 Устные мемуары.] — М.: Издательство МГУ, 2003. — 224 стр. — ISBN 5-211-06091-1

Ссылки

• Поспелов Геннадий Николаевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le9/le9-1781.htm Поспелов, Геннадий Николаевич] — статья из Литературной энциклопедии 1929—1939
• [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke5/ke5-9082.htm Поспелов, Геннадий Николаевич] // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1978.

Отрывок, характеризующий Поспелов, Геннадий Николаевич

Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.