Постметал
| Пост-метал | |
| Направление: | |
|---|---|
| Истоки: |
пост-рок, арт-рок, пост-хардкор, авангардный метал, дум-метал, прогрессивный метал, сладж-метал, дэт-метал, эмбиент и минимализм |
| Место и время возникновения: | |
Пост-метал — музыкальный жанр, представляющий собой смесь таких жанров как пост-рок и метал, корнями уходящих в прогрессивный рок и индастриал. Жанр в основном характеризуется искажённым гитарным звуком, привычным для метала, мрачной атмосферой, постепенной эволюцией структуры песен и минимальной выразительностью вокала.
Владелец лейбла Hydrahead Records и фронтмен группы Isis Арон Тёрнер назвал этот жанр thinking man’s metal, указывая на связь с арт-металом и авангардом и попыток уйти от каких бы то ни было жанровых ограничений, присущих металу.[1]. Пост-метал — одно из названий для зарождающейся сцены, существуют также названия instro-metal[2], postcore, art metal[1], а также множество других.
Содержание
История
По словам Тёрнера, экспериментальные группы, такие как Flying Luttenbachers, Melvins, Godflesh и Neurosis «подготовили почву для нашего появления […] мы — участники музыкальной сцены, получившей признание».[1] Хотя Neurosis и Godflesh появились ранее и демонстрировали элементы, присущие пост-металу, все же именно группе Isis чаще всего приписывают формирование структуры жанра с выпуском альбома Oceanic в 2002.[3]
Особенности жанра
Пост-метал представляет собой смесь таких жанров, как пост-рок и метал. В жанре представлены искаженный звук гитар, гортанный вокал от метала с одной стороны и чистый инструментализм пост-рока с другой. Скорость музыкальных композиций обычно находится в пределах от медленного до среднетемпового исполнения.
Альбом Panopticon (2004) группы Isis — один из первых примеров пост-металлического звучания. Пост-рок элементы хорошо заметны в контрасте между спокойными мелодичными пассажами и агрессивными дисторшн-выпадами. Подобную музыкальную структуру можно услышать на втором альбоме группы Pelican, выпущенном в 2005 году — The Fire in Our Throats Will Beckon the Thaw, который также сфокусирован на постепенной эволюции структуры композиций.
Обычно инструментальный набор пост-метал команды включает две или три гитары, бас-гитару, синтезатор, ударную установку. Существует множество полностью инструментальных групп, таких как, например, Pelican.
Вокал и лирика
Основная философия пост-метала в том, что целое больше суммы его частей. В соответствии с этим принципом, музыкальные инструменты обычно равно представлены в композициях. Вокал часто слабо выразителен на фоне других инструментов, и в большинстве случаев исполняется в стиле хардкора, т.е скорее гортанный и кричащий чем рычащий или пронзительно кричащий как например в дэт-метале и эмо направлении соответственно. Лирика покрывает широкий круг проблем, таких как, например метафизические или экзистенциальные вопросы, акцентируя внимание на глобальных проблемах, в противопоставлении глубоко личным или явно аллегоричным вопросам. Также лирика включает темы политической неудовлетворенности и критики стадного менталитета.[4][5][6]
Структура
С точки зрения формы композиций, пост-метал больше тяготеет к пост-року, чем металу: характерные продолжительные крещендо и диминуэндо (возможное их многоразовое применение, т. н. «волновая драматургия»), на одной теме (или на одной гармоничной последовательности), тогда как heavy metal большей частью использует куплетную форму. Как отмечал Аарон Тернер, «стандартная песенная форма куплет-припев-куплет-припев уже была столько раз сделана и переработана, что сохранять верность ей выглядит бессмысленным, когда существует столько путей для исследования»[7]. Результатом этого стали довольно продолжительные композиции, обычно в пределах 6-11 минут. Поэтому типичный пост-метал трек не вписывается в привычные радио- или коммерческие стандарты. Также альбомы составляются как квази-концептуальные и оказывают наибольшее влияние при полном прослушивании. Кроме того, нередко альбомы воодушевлены литературными влияниями, (примером может служить At the Soundless Dawn группы Red Sparowes). В какой-то мере это также роднит пост-метал с современными академическими музыкантами, в частности, минималистом Стивом Райхом и Джоном Кейджем.
Часто пост-металическая композиция начинается с гитарного соло, постепенно разворачиваясь к одновременной игре шести и больше исполнителей так, как, например, это происходит в композиции «Genesіs» из альбома The Beyond группы Cult of Luna. Также композиция может начаться внезапным погружением в открыто агрессивную атмосферу от самого начала. Такие песни в чём-то выходят за пределы жанра, тем не менее и они, как правило, имеют определенные фрагменты спокойного звучания. Соответствующие примеры — «False Lіght» из альбома Oceanіc группы Іsіs, «Australasіa» из альбома Australasіa группы Pelіcan, или «Monstrously Low Tіde» из альбома «Leavіng Your Body Map» группы maudlin of the Well.
Обложки альбомов
Большинство групп пост-метала используют похожую образность при оформлении обложек альбомов. Это изображение океанических существ (как осьминоги, кальмары, киты или мифические левиафаны), пейзажи и изображение облачного неба. Журнал Terrorіzer отмечает, что альбом Oceanіc имеет «довольно похожий водный пейзаж», как и альбом Salvation группы Cult of Luna[8], подчеркивая мотив бесконечных морских пространств.
Критика
Поскольку пост-метал — направление довольно новое и охватывает творчество небольшого количества исполнителей, потребность в применении термина «пост-метал» для классификации музыки подвергается сомнению со стороны критиков. И вдобавок жанр имеет много общего с такими течениями, как прогрессивный метал, сладж-метал и стоунер-метал. Другие, однако, доказывают, что элементы этих направлений представлены особым образом, который отличает пост-метал от других и требует применения отдельного термина. Участник группы Pelіcan Тревор де Бро (Trevor de Brauw) отмечает:
|
Меня привлекает метал, однако я не думаю, что Pelіcan является метал-группой. Когда нас называют 'инструментал' или пост-метал, или металкор или что-то подобное, я могу понять, почему это случается, однако не ощущаю тесную связь... На мой взгляд, наша музыка имеет значительно больше общего с панком или хардкором.[9] | 
|
Также по мнению критиков эстетическое сходство в исполнении и оформлении альбомов не может быть определяющей для отнесения небольшого количества групп к пост-металу, как отдельного направления. Творцом этой образности считают группу Іsіs, тем не менее группы, которые использовали подобную образность и играли в подобном стиле существовали еще до того, тогда как Іsіs популяризировали пост-метал.
Напишите отзыв о статье "Постметал"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Caraminica, Jon [www.iht.com/articles/2005/09/19/features/heavy.php The alchemy of art-world heavy metal]. The New York Times. Проверено 20 сентября 2005. [www.webcitation.org/65njMy5Lf Архивировано из первоисточника 29 февраля 2012].
- ↑ [www.stonerrock.com/interviews/index.asp?InterviewID=163 An Interview with Donny, Rob, Benny, and Augie of Tides...]. StonerRock.com. Проверено 20 сентября 2006. [www.webcitation.org/65njNpG8u Архивировано из первоисточника 29 февраля 2012].
- ↑ Ed Thompson. [uk.music.ign.com/articles/747/747458p1.html In the Absence of Truth Review]. IGN (22 ноября 2006). — ...many credit the band with being the inspiration of the term post-metal after the release of their 2002 album Oceanic.... Проверено 9 мая 2007. [www.webcitation.org/65njQlnPb Архивировано из первоисточника 29 февраля 2012].
- ↑ [www.darklyrics.com/c/cultofluna.html Cult of Luna lyrics] (see Salvation)
- ↑ [www.darklyrics.com/i/isis.html Isis lyrics] (see Panopticon)
- ↑ [www.darklyrics.com/c/callisto.html Callisto lyrics]
- ↑ Porosky, Pamela. [www.guitarplayer.com/story.asp?storyCode=78 Aaron Turner and Michael Gallagher interview]. Guitar Player. Retrieved 2006-09-06.
- ↑ Martіn, Jіm. Revіew of Salvation. Terrorіzer іssue 124, October 2004. 68.
- ↑ www.sputnіkmusіc.com/soundoff.php?albumіd=16062 A Day of Nіghts revіew @ Sputnіkmusіc
См. также
Ссылки
- [afteryou.org.ua О пост-роке и пост-метале :: AfterYou research project]
- [www.last.fm/tag/post-metal Songs, artists and albums tagged as 'post-metal'] on last.fm
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Постметал
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
