Постолюк, Александр Павлович

Александр Павлович Постолюк
Дата рождения	20 октября 1920(1920-10-20)
Место рождения	с. Луговики, Полесский район (Киевская область)
Дата смерти	26 октября 1982(1982-10-26) (62 года)
Место смерти	Краснодарский край
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1946
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	лишён всех званий и наград в связи с осуждением.

Александр Павлович Постолюк (1920—1982) — старший сержант Советской армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943), лишён всех званий и наград в связи с осуждением.

Биография

Александр Постолюк родился 20 октября 1920 года в селе Луговики (ныне — Полесский район Киевской области Украины) в крестьянской семье. Перед началом Великой Отечественной войны работал в совхозе имени В. И. Ленина Кагановичского района Киевской области. В начале войны был эвакуирован.

1 января 1942 года Постолюк был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную армию Мирзачульским районным военным комиссариатом Ташкентской области. С 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в Курской битве.

К октябрю 1943 года Постолюк имел звание старшего сержанта и занимал должность комсорга батальона 120-го стрелкового полка 69-й стрелковой дивизии 65-й армии Центрального фронта. Отличился во время битвы за Днепр. После выхода частей 69-й стрелковой дивизии к Днепру Постолюк возглавил передовой отряд из 16 человек. На рассвете 15 октября 1943 года отряд форсировал реку в районе села Радуль Лоевского района Гомельской области. Переправившись через реку, бойцы отряда сразу вступили в бой. В бою Постолюк лично уничтожил 8 солдат противника и захватил одного в плен, а также захватил исправный станковый пулемёт. Немецкие подразделения были выбиты из первой траншеи, но вскоре перешли в контратаку. Уже начавшаяся переправа была приостановлена ввиду массированного обстрела, и отряд, отбив 10 контратак противника, сам перешёл в контратаку. Не ожидавшие подобного немецкие подразделения отошли, что позволило отряду захватить высоту. На этой высоте отряду удалось отбить ещё семь контратак. В бою Постолюк был ранен, но остался в строю, уничтожил ещё 8 немецких солдат. Во второй половине дня переправа была возобновлена.

30 октября 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР старший сержант Александр Постолюк за «мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками» был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 2226. Помимо него, за этот бой звания Героя Советского Союза были удостоены ещё 26 бойцов.

Постолюк был направлен на учёбу в военное училище, однако не окончил его и в 1946 году был уволен в запас. Первоначально проживал в родном селе в Киевской области, в 1950 году переехал в совхоз «Приазовский» Приморско-Ахтарского района Краснодарского края.

Вскоре после этого он был осуждён к лишению свободы за хищение социалистической собственности. 7 февраля 1951 года Указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишён звания Героя Советского Союза и всех наград. 12 сентября 1956 года за совершение хищения народный суд Гулькевичского района Краснодарского края приговорил его к 1 году лишения свободы, 8 марта 1957 года Постолюк был условно-досрочно освобождён. 27 июля 1964 года Тимашёвским районным судом Постолюк был приговорён за совершение кражи к 1 году лишения свободы, условно-досрочно освободился 14 мая 1965 года. 22 февраля 1969 года за совершение кражи Постолюк был приговорён Приморско-Ахтарским районным судом к 1 году 6 месяцам лишения свободы, 22 февраля 1971 года освободился.

После последнего освобождения проживал и работал в совхозе «Приазовском». Умер 26 октября 1982 года.

В августе 1988 года ходатайство о восстановлении в звании Героя Советского Союза подала сестра Постолюка, однако оно было отклонено.

Был также награждён орденом Красной Звезды (1943), рядом медалей.

Литература

• Конев В. Н. Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР. — М. Яуза, 2010.

Отрывок, характеризующий Постолюк, Александр Павлович

– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.