Пост Эстер (ивр. תַּעֲנִית אֶסְתֵּר, Таанит-Эстер) — в иудаизме день траура и поста, длящийся от рассвета до наступления сумерек 13-го адара, в канун праздника Пурим. Если тринадцатое адара выпадает на Субботу, пост переносится на предшествующий Субботе четверг (11 адара).
Так как пост Эстер не входит в число четырёх упомянутых в Писании общественных постов, законы его соблюдения мягче: не поститься разрешено беременным, кормящим матерям и больным, а также выполняющим тяжёлую работу.
История
Пост был установлен в память о событиях Пурима, когда по инициативе Эстер евреи Персии постились и молились о спасении от истребления их Аманом.
Распространено заблуждение, что пост был принят евреями во времена Эстер за все следующие поколения: «как сами они установили для себя и для потомков своих в отношении поста и молитвы» (Книга Эсфири, 9:31). В действительности эти строки относятся к четырём постам, связанным с трауром по утраченному Храму, а пост Эсфири возник во времена гаонов и впервые упомянут в талмудическом трактате «Софрим».
В раввинистической традиции принято считать, что Эстер постилась 14, 15 и 16 нисана, то есть в канун и первые два дня праздника Песах. По одной из версий, сегодняшний пост Эстер установлен в память об этих событиях и перенесён на канун Пурима, так как поститься в Песах запрещено.
По другой версии, пост связан с обычаем поститься перед битвой — считалось, что это помогает получить небесное благословение. В данном случае, евреи могли поститься перед битвой со сторонниками Амана.
Фактически, пост Эстер — это ещё один, дополнительный, пост в память о разрушении Храма.
Напишите отзыв о статье "Пост Эстер"
Ссылки
- [www.lechaim.ru/ARHIV/214/levin.htm Смысл, законы и обычаи поста Эстер]
- [toldot.ru/tora/articles/articles_2886.html?template=83 Законы поста Эстер и чтения Мегилы в Пурим]
|
---|
| Обзор | | |
---|
| Пища | |
---|
| Исторический | |
---|
| Религиозный | |
---|
|
|
---|
| </div> | <tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td colspan="2" class="navbox-list navbox-even" style="width:100%;padding:0px"></div></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td colspan="2" class="navbox-list navbox-odd" style="width:100%;padding:0px"></div></td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Пост Эстер– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
|