Пост № 1

Пост Почётного караула у Вечного огня в Москве на Могиле Неизвестного Солдата (Пост № 1) — главный караульный пост в Российской Федерации, Почётный караул у «Могилы Неизвестного Солдата» в Александровском саду в Москве.

В соответствии с Указом Президента России Б. Ельцина «Об установлении поста Почётного караула у Вечного огня в Москве на Могиле Неизвестного Солдата» от 8 декабря 1997 года, Почётный караул стоит на посту в Александровском саду у Вечного огня ежедневно с 08.00 до 20.00 часов. В исключительных случаях, по решению ФСО России, Почётный караул может выставляться в другое время. Пост № 1 у Могилы Неизвестного Солдата установлен 12 декабря 1997 года в День Конституции России. Караульную службу на Посту № 1 несут военнослужащие Президентского полка.

Также Постом № 1 именуется пост у Боевого Знамени (Военно-Морского флага) воинской части (корабля), военного учебного заведения.

История

21 января 1924 года умер Председатель Совета народных комиссаров В. И. Ленин.

В ночь на 24 января 1924 года архитектор А. В. Щусев получил срочное правительственное задание: к моменту похорон Ленина спроектировать и построить на Красной площади временный Мавзолей со склепом для гроба вождя.

Пост № 1, пост Почётного караула (двое часовых) у Мавзолея В. И. Ленина был учреждён приказом начальника Московского гарнизона 26 января 1924 года. В 1924—1935 годах постоянный караул на Красной площади несли курсанты 1-й Советской объединённой военной школы РККА им. ВЦИК, находившейся в Кремле. Первые часовые встали на посту около гроба с телом Ленина на Красной площади в 16 часов 27 января 1924 года (курсанты Г. Коблов и А. Кашкин, разводящий караула курсант А. Мейсарош, начальник караула командир кавалерийского гарнизона Н. Дрейер).

30 января 1924 года по школе им. ВЦИК был издан приказ № 24, в котором определялась очередность рот и эскадронов в несении почётного караула. Туда назначались лучшие курсанты — кавалеристы, пулемётчики, пехотинцы, артиллеристы.

С 1935 года почётный караул у Мавзолея В. И. Ленина несли военнослужащие Кремлёвского гарнизона.

С началом Великой Отечественной войны, когда гитлеровские войска подошли к Москве, был поставлен вопрос о защите Мавзолея от воздушных бомбардировок и сохранении тела В. И. Ленина. В соответствии с секретным приказом НКГБ СССР 3 июля 1941 года тело В. И. Ленина спецпоездом было отправлено в Тюмень. Охрану поезда осуществляли сотрудники 1-го отдела НКГБ СССР и комендатуры Московского Кремля. Пост № 1 был переведён в железнодорожный вагон. Три года и девять месяцев оберегали часовые тело В. И. Ленина в Тюмени, недосягаемой для бомбардировщиков.

Комендант Московского Кремля Н. К. Спиридонов вспоминал:

После нападения гитлеровской Германии перед нами встала задача защитить Мавзолей от фашистских бомб и дезориентировать вражеских летчиков. Если укрыть усыпальницу мешками с песком, то все равно при прямом попадании это не спасет. По совету художников и архитекторов, мы прибегли к маскировке. Достали 1500 метров сурового полотна. За два-три дня скроили «дом», нарисовали на нем окна, двери и затем натянули его на каркас, возведенный над усыпальницей Ильича, и Мавзолей как бы облачился в «маскировочный халат».

Мавзолей Ленина стоял замаскированным более четырёх месяцев. «Маскировочный халат» убрали в ночь на 7 ноября 1941 года накануне исторического Парада защитников Москвы.

С 1 ноября 1967 года для поста по охране Мавзолея Ленина была введена новая парадная форма.

В 1974 году, ровно через 50 лет, под второй удар курантов Спасской башни на главный пост страны рядом со своими молодыми преемниками Ю. Данилиным и В. Смирновым вновь встали первые часовые исторического караула генерал-майор в отставке Григорий Коблов и бывший красный командир пограничной охраны Арсений Кашкин.

6 июля 1976 года в соответствии с приказом Председателя КГБ при Совете Министров СССР на базе взводов, которые несли службу на посту у Мавзолея В. И. Ленина и организационно входили в различные роты полка, была создана рота специального караула. Сделано было это для того, чтобы целенаправленно и качественно готовить солдат и сержантов к службе на посту № 1, надежнее охранять Мавзолей В. И. Ленина в часы доступа посетителей.

Церемониальный пост возле Мавзолея В. И. Ленина был снят после событий 3—4 октября 1993 года, когда стихли выстрелы у Дома Советов России. Приказ о прекращении несения караульной службы у Мавзолея был отдан начальником Главного управления охраны (ГУО). Последнюю вахту на посту несли ефрейтор В. В. Дедков и рядовой Р. И. Полетаев. 6 октября 1993 года в 16 часов разводящий сержант О. Б. Замоткин увёл с поста последнюю смену часовых — пост № 1 был упразднён.

Через несколько лет постоянным местом главного Почётного караула страны стала Могила Неизвестного Солдата в Александровском саду у Кремлёвской стены, и уже 12 декабря 1997 года, в 8 часов утра, первый разводящий Почётного караула старший сержант М. П. Волгунов вывел на главный пост страны первую смену в составе ефрейтора Р. В. Чернобурова и ефрейтора А. Г. Горбашкова.

Факты

• Часовые вооружены самозарядными карабинами Симонова.
• Смена часовых происходит каждый час, вне зависимости от времени года и погодных условий.
• Часовые проходили специальную ежедневную подготовку: солдаты отрабатывали строевой шаг, приёмы с оружием, слаженность движений. Для этого был изготовлен специальный макет.
• Военнослужащие роты специального караула «печатают шаг» — передвигаются так называемым «гусиным шагом», впервые введённым в России императором Павлом I, который заимствовал его из практики прусской армии.
• Караульные проходили от Спасских ворот до «точки» (Мавзолея) ровно за 2 минуты 35 секунд, делая 210 шагов.
• В декабре 1966 года, в ознаменование 25-летней годовщины разгрома немецких войск под Москвой прах неизвестного солдата был перенесён в Александровский сад из братской могилы на 40-м километре Ленинградского шоссе (на въезде в город Зеленоград).
• 8 мая 1967 года на месте перезахоронения открыт мемориальный архитектурный ансамбль «Могила Неизвестного Солдата», созданный по проекту архитекторов Д. И. Бурдина, В. А. Климова, Ю. Р. Рабаева и скульптора Н. В. Томского. В том же году правительством было принято решение о ежечасной смене постовых поста № 1.
• 20 июня 1992 года адепты религиозной секты (так называемый «Богородичный центр) числом около 30 человек попытались ворваться в Мавзолей, чтобы предать Ленина анафеме. Военнослужащие почетного караула отреагировали на это нападение без применения силы, они просто заперлись в Мавзолее изнутри.
• Пост №1 стал местом действия эпизода "Помни о близких" серии социальных роликов "Русский проект"

См. также

• Федеральная служба охраны Российской Федерации
• Униформа органов государственной безопасности, Внутренних и Пограничных войск СССР
• Президентский полк
• Могила Неизвестного Солдата
• Московский Кремль
• Пост №1 в Ростове-на-Дону

Источники

• [news.centergen.ru/index.php?t=6 Центр генеалогии и информации]
• [www.ppolk.ru/istoriya-polka/istoriya-posta-№1.html История поста № 1] на сайте [www.ppolk.ru/ Президентского Полка ФСО]

Ссылки

• [youtube.com/watch?v=PKJ575XuRRw Ночная смена караула (часовых) у Мавзолея В.И. Ленина] на YouTube

Отрывок, характеризующий Пост № 1

Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!