Посыльные суда типа «Штык»
Тип Штык — серия из 10 бронированных посыльных судов, спроектированных и построенных на Путиловском заводе специально для действий в бассейне реки Амур. Заложены в 1908 году. Спущены летом 1910 года. Вступили в строй осенью 1910 года. Одним из основных требований к проекту была возможность перевозки судов железнодорожным транспортом.
| Название | Служба | Участь |
|---|---|---|
| Кинжал | Амурская флотилия, ЧФ (1915), Дунайская флотилия (1916), белогвардейский флот (1919) | В 1919 перевезено на Каспий. Дальнейшая судьба неизвестна |
| Копье (БК-103, БКА № 93) | Амурская флотилия, захвачен японцами (1918), возвращен РСФСР (1920), Амурская флотилия, исключен из списков (1940), Амурская флотилия (1941) | Исключено из списков и сдано на слом 18.01.1954 |
| Палаш | (1910АФ, 1915 БФ, 1918 захвачен финнами | Текст ячейки |
| Пика (БК-104, БКА № 94) | 1918 захвачен японцами, взорван, | 1954 |
| Пистолет | 1918 захвачен финнами | Текст ячейки |
| Пуля | 1918 захвачен финнами | Текст ячейки |
| Рапира | 1915 ЧФ, 1916 ДФл, 1919 КФл | Текст ячейки |
| Сабля | Формально передан Русско-Дунайсому пароходству, в 1914 году интернирован Румынией. С 1916 Дунайская флотилия. Захвачен немцами в Севастополе. По непроверенным сведениям, был передан Турции (возможно был передан другой бронекатер этого типа) | Судьба неизвестна. |
| Шашка | 1910АФ, 1918 захвачен финнами | Текст ячейки |
| Штык | Как головной корабль серии оставлен на Балтике для дальнейших испытаний. 1915 ЧФ, 1916 ДФл, 1919 КФл | неизвестно |
Напишите отзыв о статье "Посыльные суда типа «Штык»"
Ссылки
- [kokuj.ucoz.ru/photo/starye_chernobelye_foto/starye_fotografii_zavoda/fotografija_8/23-0-646 Фотоальбом]
ruguard.ru/forum/index.php?topic=672.0;wap2
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Посыльные суда типа «Штык»
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
