Гомеопатия

Гомеопа́тия (от греч. ὅμοιος — «подобный» и πάθος — «болезнь») — вид альтернативной медицины, предполагающий использование сильно разведённых препаратов, которые, предположительно, вызывают у здоровых людей симптомы, подобные симптомам болезни пациента. Концепция лечения по псевдонаучному принципу «подобное подобным» (лат. similia similibus curantur) противопоставляется гомеопатами принципам рациональной фармакотерапии. Основоположник и автор термина — немецкий врач Христиан Фридрих Самуэль Ганеман.

Теоретическое обоснование гомеопатического принципа не соответствует научным представлениям о функционировании здорового и больного организма, а осуществлённые клинические испытания гомеопатических препаратов не выявили различий между гомеопатическим лекарством и плацебо. Это означает, что любые положительные ощущения после лечения гомеопатией объясняются эффектом плацебо и естественным выздоровлением после болезни. Тривиальные вычисления показывают, что в препаратах с разведениями 12C и выше вероятность наличия хотя бы одной молекулы действующего вещества близка к нулю. По этим причинам научное сообщество расценивает гомеопатию как псевдонауку, шарлатанство или мошенничество.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) предостерегает от гомеопатического лечения инфекционных и любых других серьёзных заболеваний. Как отмечают эксперты организации, «использование гомеопатии не имеет доказательной базы, а в тех случаях, когда применяется в качестве альтернативы основному лечению, оно несёт реальную угрозу здоровью и жизни людей».

Комитет по науке и технологии британского Парламента в феврале 2010 года издал 275-страничный документ о проверке доказательной базы гомеопатии. Согласно выводам Комитета, государственная медицинская страховка не должна покрывать гомеопатическое лечение, потому что «систематическая оценка и мета-анализ окончательно демонстрируют, что гомеопатические продукты работают не лучше плацебо». Комитет также указал Агентству по контролю за лекарствами и здравоохранением, что не стоит лицензировать гомеопатические препараты, поскольку это создаёт у публики иллюзию, будто ей предлагают действительно актуальные лекарственные средства. Среди выводов документа содержатся также оценки базовых принципов гомеопатии. Согласно этим выводам, принцип «лечения подобного подобным» не имеет теоретического основания и не способен обеспечить обоснованный режим терапевтического применения гомеопатических продуктов, а идея о том, что при сверхсильном разведении сохраняются следы растворённых веществ, с научной точки зрения несостоятельна.

Гомеопатические разведения и концентрации

Процесс разбавления, уменьшения концентрации исходного вещества в гомеопатии именуется «потенцированием» или «динамизацией». Такое название подчёркивает, что согласно вере Ганемана разведение, сопровождающееся встряхиванием (или растиранием для нерастворимых веществ, таких, как кварц или раковины устриц) активирует «витальную энергию» разводимого вещества и усиливает («потенцирует») его целебные свойства.

В гомеопатии применяются «десятичные» (1:10) и «сотенные» (1:100) разведения, обозначаемые римской цифрой X (или буквой D) и римской цифрой C, соответственно. Эти разведения повторяются многократно, число повторений при этом обозначается цифрой перед символом разведения. Например, повторённое три раза десятичное разведение (1:1000) обозначается «3D», а повторённое двенадцать раз «сотенное» (1:10²⁴) — «12С». Иногда применяют разведения 1:50000, обозначаемые «LM».

Русский изобретатель Семён Николаевич Корсаков — не следует путать его со знаменитым психиатром С. С. Корсаковым — предложил для «сотенных» разведений выливать исходный раствор из сосуда и вновь наполнять его нейтральным растворителем. Предполагается, что на стенках сосуда при этом остаётся приблизительно одна сотая от исходного объёма. Такие разведения обозначаются добавлением буквы «К», например, «12СК».

Большинство препаратов сегодня представлены разведениями от 3X до 30X, но встречаются и бóльшие разведения.

Разведение 1 моля «чистого» препарата до концентрации 1 : 6,022·10²³ (по классификации гомеопатов 11,89С или 23,78D — округления степеней до сотых долей) будет содержать только одну молекулу исходного вещества. Таким образом, вероятность того, что 1 моль разведения 13C содержит хотя бы одну молекулу исходного вещества, равна 1 %, для 14С 0,01 % и т. д., вероятность того, что эта молекула содержится в одной дозе препарата, — соответственно, ещё меньше.

Разведения с индексом 40С приблизительно соответствуют 1 молекуле на всю наблюдаемую Вселенную, а с индексом 200С (Анаферон, Оциллококцинум) 1 молекуле на, соответственно, 10³²⁰ Вселенных. Практически можно считать, что разведения с «гомеопатическим индексом» 12С и выше не могут оказывать никакого физического влияния, однако некоторые гомеопаты считают, что действие препарата при высоких разведениях даже усиливается, объясняя это тем, что «вода обладает памятью», осуществляющей передачу биологической информации.

Проблему составляет также то, что при больших разведениях количество примесей в гомеопатическом лекарстве неизбежно окажется больше, чем действующего вещества. Это связано с тем, что:

• в веществе, на котором готовят разведения (вода, сахар), всегда есть примеси;
• водные растворы выщелачивают стекло пробирки, а сахар при перетирании захватывает частички ступки, и сам претерпевает химические превращения;
• во время любого разведения в раствор могут попадать частички пыли, состав которых практически непредсказуем
• никак не объясняется механизм «забывания» водой информации, содержащейся в ней до гомеопатических манипуляций.

Таким образом, даже если допустить наличие у вещества памяти, непонятно, почему вещество должно помнить именно то, что в него добавили на первых стадиях изготовления препарата. Частицы загрязнений, очевидно, должны оказывать большее влияние на гипотетическую структуру воды или сахара, чем то вещество, от которого не осталось ни одной молекулы. Также гипотеза «памяти воды» никак не объясняет механизм передачи «памяти» сахару и прочим балластным веществам, из которых состоят гомеопатические таблетки.

Так же, если гомеопатические принципы верны, разведение должно усиливать не только положительные действия активного вещества и примесей, но и отрицательные (побочные эффекты). Например, использование в гомеопатии кофеина как снотворного должно приводить к развитию тромбоза. Поскольку гомеопатические средства не вызывают появления у пациентов огромного количества побочных эффектов согласно множеству неизбежных примесей (практически вся таблица Менделеева в следовых количествах присутствует в растворителях), это указывает на несостоятельность принципов гомеопатии.

История гомеопатии

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Принципы Геринга

В XIX веке ученик Ганемана Константин Геринг, обобщив изложенные в трудах учителя закономерности и, возможно, собственные наблюдения, сформулировал критерии, на основании которых, как считают гомеопаты, с высокой достоверностью можно судить о правильности лечебных мероприятий. В гомеопатической литературе они стали известны как принципы (или законы) Геринга. Согласно этим принципам, в процессе выздоровления патологические очаги болезни и соответствующая им симптоматика должны смещаться:

1. от жизненно более важных органов и систем к менее важным;
2. от более глубоких органов к более поверхностно расположенным;
3. от верхних частей человеческого тела к нижним;
4. от более свежих к более старым (принцип «обратного кино»)

Реперториум Кента

В конце XIX века Джеймс Кент развил философию гомеопатии в книгах «Лекции по философии гомеопатии» и «Лекции по гомеопатической медицине». Кент также составил справочник симптомов «Реперториум», в который вошли 64000 симптомов, с указанием степени выраженности каждого симптома для отдельных гомеопатических препаратов. «Реперториум» предназначался для подбора препаратов в зависимости от симптомов болезни у пациента.

История гомеопатии в России

Одними из первых врачей-гомеопатов в Российской империи были Шеринг (нем. Scherring) в Санкт-Петербурге, Штегеман (нем. Stegemann, ? — 1835) в Лифляндии и Бижель (фр. Bigel, 1769 — ?) в Польше. Шеринг узнал о гомеопатии от доктора Адама, который познакомился с Ганеманом в 1823 году и на следующий год приехал в Петербург из Германии. Бижель, будучи лейб-медиком при дворе великого князя Константина Павловича, в 1822 году посетил Дрезден и там был свидетелем жарких дискуссий между сторонниками и противниками Ганемана. Приобретя и изучив «Органон», он стал использовать гомеопатию в своей повседневной практике. В 1825—1847 годах Бижель написал ряд трудов, за один из которых — «Экзамен теории и практики по методу лечения доктора Ганемана» (Лион, 1832) — был награждён орденом почётного Легиона. Первые попытки внедрения гомеопатии в систему государственной медицины были предприняты в 1831 году графом Н. С. Мордвиновым, после того как тот узнал о случаях успешного применения гомеопатии при лечении холеры. Стараниями Н. С. Мордвинова и других сторонников нового метода из числа дворянской верхушки, в 1833 году в России, при запрещении гомеопатии в правительственных и общественных больницах, частная гомеопатическая практика была официально разрешена и были учреждены первые специальные гомеопатические аптеки.

С этого момента началось стремительное развитие российской гомеопатии: в короткие сроки подготавливаются переводы важнейших трудов по гомеопатии, в Санкт-Петербурге организуется издание ежемесячного журнала «Гомеопатическое лечение», появляются первые гомеопатические аптеки. К 1868 году профессия врача-гомеопата в России достигает значительной автономии в связи с учреждением Общества врачей, занимающихся гомеопатическим лечением.

Для классической русской литературы характерно представление о гомеопатии как о методе, который практикуют как врачи, так и энтузиасты, чаще всего дворянского происхождения. В романе «Отцы и дети», Николай Кирсанов, герой Тургенева, заказав в столице гомеопатическую аптечку, перевозит её в поместье. Интерес к методу испытывает и его оппонент Евгений Базаров, который ставил гомеопатию в один ряд с ботаникой. В «Войне и мире» Льва Толстого лечение гомеопатией показано как частьК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) дворянского быта.

Неоднозначно оценивал гомеопатию А. В. Луначарский, который «отнял у гомеопатов Центральный дом в Ленинграде и отдал его рентгенологам».

На основании фактов грубейшего нарушения порядка обследования и лечения больных врачами-гомеопатами Н. М. Вавиловой и А. Ф. Александровым, отмеченных Министерством здравоохранения СССР в 1968 году, министр здравоохранения СССР Б. Петровский издал приказ, запрещающий преподавать гомеопатию, издавать гомеопатическую литературу, использовать ряд гомеопатических препаратов; согласно приказу были отменены все ранее изданные документы, регламентирующие работу врачей-гомеопатов, работу гомеопатических учреждений и применение в медицинской практике гомеопатических средств.

В 1995 году первый заместитель министра Министерства здравоохранения и медицинской промышленности РФ А. Д. Царегородцев издал приказ № 335 от 29.11.1995 «Об использовании метода гомеопатии в практическом здравоохранении», которым давалось разрешение на использование метода гомеопатии в здравоохранении РФ и вводилась нормативная документация, регламентирующую «деятельность врача, использующего метод гомеопатии». Целью приказа было объявлено «дальнейшее совершенствования исследования метода гомеопатии в Российской Федерации». Приказ, тем не менее, не вносил изменения в номенклатуру медицинских специальностей. Согласно приказу, «врач, использующий гомеопатический метод», — это специалист с высшим медицинским образованием по специальности «лечебное дело», «педиатрия» или «стоматология», прошедший обучение в области гомеопатии и имеющий соответствующее удостоверение государственного образца.

К концу 2000 годов позиция Минздрава по отношению к гомеопатии сменилась на более сдержанную. Были ликвидированы «Координационный совет по гомеопатии» и «Федеральный научный клинико-экспериментальный центр традиционных методов диагностики и лечения», в составе которого функционировал «Институт натуротерапии и гомеопатии». Официальный статус гомеопатии по прежнему остается недостаточно определенным: так гомеопатия отсутствует в Номенклатуре медицинских специальностей, в Общероссийском классификаторе занятий применение гомеопатических методов отнесено к обязанностям среднего медицинского персонала, В Государственном реестре профессий рабочих и должностей служащих профессия «гомеопат» не значится. По оценкам некоторых исследователей, в настоящий момент Минздрав РФ занимает индифферентную позицию по вопросу о развитии гомеопатического метода и включению его в процессы модернизации российского здравоохранения.

Однако, 26.10.2015 был принят Приказ Минздрава России № 751н «Об утверждении правил изготовления и отпуска лекарственных препаратов для медицинского применения аптечными организациями, индивидуальными предпринимателями, имеющими лицензию на фармацевтическую деятельность» в котором особое внимание уделено именно гомеопатии.

Все это говорит о том, что гомеопатия не собирается сдавать свои позиции в России и на сегодня около 15% всех продаваемым в России лекарств — гомеопатическиеК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Виды гомеопатии

Классическая гомеопатия

Основная масса гомеопатов отрицает возможность промышленного производства гомеопатических препаратов^{[источник?]} и нередко предпочитают самостоятельно готовить лекарства. В некоторых случаях они прибегают к услугам гомеопатических аптек, в которых препараты готовят по рецепту врача.

Гомеопатия сверхвысоких разведений

Существует ряд школ, предполагающих, что сверхвысокие разведения (200С и др.) могут оказывать чрезвычайно сильное действие.

Некоторые производители препаратов также используют сверхвысокие, «нематериальные» разведения, но уже без акцента на сверхэффективность.

Фито-гомеопатия

Некоторые фирмы рассматривают гомеопатию как вариант фитотерапии. В их препаратах сочетаются относительно высокие концентрации отдельных ингредиентов с гомеопатическими разведениями других веществ.

Гомотоксикология

Одной из фирм, использующих концепцию гомотоксикологии, является фирма «Хель». В их препаратах существенное место занимают субстанции, полученные из инфицированных органов, выделений… в какой-то мере такой подход напоминает методики вакцинации.

Безопасность гомеопатического метода

Гомеопатические препараты не содержат значимых количеств какого-либо действующего вещества, а представляют собой, в основном, нейтральные воду, этанол или сахар. В соответствии с числом Авогадро, гомеопатические средства могут не содержать ни одной молекулы действующего начала, остается только растворитель — спирт или вода (иногда ею импрегнируют сахар). Таким образом, безопасность гомеопатических лекарств для организма человека многим представляется очевидной и не требующей дополнительной проверки. Тем не менее, безопасность применения гомеопатических препаратов никогда не подвергалась систематической научной проверке. Вопрос о безопасности гомеопатического метода в целом не сводится только лишь к свойствам самих препаратов. Потенциальный вред гомеопатического лечения возможен в тех случаях, когда пациент отказывается от эффективной медицинской помощи в пользу гомеопатического лечения, потенциально увеличивая риск развития нежелательных исходов заболевания, которые в противном случае могли бы быть предотвращены с помощью своевременного традиционного медицинского вмешательства.

В то же время существуют препараты, называемые гомеопатическими, однако содержащие действующее вещество в значительных количествах (в низком разведении). Такие препараты могут вызывать побочные эффекты и взаимодействовать с лекарственными средствами.

Гомеопатия и медицина

Некоторые современные гомеопаты по-прежнему считают общепринятую, «ортодоксальную» медицину аллопатией, хотя это утверждение спорно, так как на самом деле можно сказать, что современная медицина в какой-то степени включила в себя элементы обеих средневековых концепций. Например, идея вакцинации похожа на принцип «подобия». В то же время, многие гомеопаты не считают, что вакцинация близка к гомеопатии, полагая её весьма опасной процедурой, отдалённые последствия которой вызывают многие серьёзные заболевания. Научная же медицина развивается по пути выяснения и устранения причин заболевания и отходит от философских рецептов «лечить подобным» или «лечить противоположным» в сторону доказательной медицины.

Практика законодательного регулирования

Законодательства разных стран по-разному регулирует использование гомеопатического метода.

В России регламентируется следующими нормативными актами:

• Приказ № 335 Минздрав РФ от 29.11.95. «Об использовании метода гомеопатии в практическом здравоохранении»

Место гомеопатии в системе медицинской помощи: история и современность

Роль гомеопатического метода терапии существенно изменялась. После разработки и некоторой модификации Ганеманом идейных принципов метода, он приобрёл большую популярность, прежде всего благодаря невысокой стоимости гомеопатических лекарственных средств. Так как концепция гомеопатии, развитая впоследствии Ганеманом, зародилась в средневековой медицине, когда знаний о происхождении болезней (см. Этиология) было недостаточно, гомеопатия вобрала в себя элементы различных алхимических процедур и философских воззрений. В настоящее время, в общепринятой медицине большинства стран, концепция гомеопатии почти не используется (важные исключения — Индия, Пакистан и Мексика), и является скорее комплементарной медициной.

Несмотря на определённые практические успехи гомеопатии, она в настоящее время переживает серьёзный кризис. Это вызвано, во-первых, тем, что большинство рациональных элементов гомеопатии естественным образом стали частью современной медицины. Во-вторых, значительная часть результативных эффектов от применения методов гомеопатии (не признаваемых официальной медициной), может быть объяснена эффектом плацебо и неосознанным внушением со стороны обычно очень внимательного к пациенту врача-гомеопата. Не способствует развитию гомеопатии и постоянная «война» внутри идеологии — сторонники «высоких разведений» совершенно не находят общего языка с адептами низких и средних разведений; адепты «монотерапии» не согласны с возможностью приёма нескольких дополняющих средств («полипрагмазии»).

Кроме того, идеологию гомеопатии взяли на вооружение и многочисленные шарлатаны от медицины, понимающие, что психотерапевтического эффекта от «гонимой», «оппозиционной» гомеопатии в сочетании с индивидуальным внушением часто вполне достаточно для излечения, или хотя бы для временной кажущейся компенсации множества проблем здоровья. Однако, у таких шарлатанов есть и «оправдание» — «ортодоксальный», но невнимательный врач нередко может нанести больше вреда больному — например, назначая неоправданную фармакотерапию малоисследованными модными лекарственными препаратами, или неоправданное оперативное вмешательство — чем шарлатан своим чисто психологическим эффектом «лечения». Известны случаи, когда совершенно «законные», фармакопейные лекарственные препараты были сняты с производства, или ограничены в использовании спустя десятки лет активного применения — из-за неверно определённого соотношения «польза-вред» при их разработке (белый мышьяк, кокаин, талидомид и т. д.).

Современным средством для проверки всех утверждений ортодоксальной и классической, народной и нетрадиционной медицины является доказательная медицина. К сожалению, большое число существующих клинических испытаний по гомеопатическим препаратам проводятся не в соответствии с международными стандартами доказательной медицины. При этом чем менее доказательны исследования, тем выше вероятность подтверждения эффективности гомеопатического средства и наоборот — чем выверенней испытание, тем менее вероятно, что эффект превзойдет плацебо.

Доказательная медицина и критика гомеопатии

Положительные результаты клинических испытаний

Сведения о многоцентровых плацебо-контролируемых исследованиях в области гомеопатии весьма ограничены, и требуют дополнительной проверки.

При обсуждении положительных результатов испытаний гомеопатических препаратов некоторые исследователи обращают внимание на их эффективность в отношении животных, однако, в настоящее время нет сведений об исследованиях в области ветеринарной гомеопатии, удовлетворяющих требованиям доказательной медицины. Результаты подобных испытаний в ветеринарии спорны в том числе и потому, что эффект от применения действующих препаратов или плацебо на животных оценивают их владельцы. Управление контроля качества продуктов и лекарств (США) не одобрило применение гомеопатических препаратов в ветеринарной практике.

Отрицательные результаты клинических испытаний

См. также: Структурированная вода#Опыты Жака Бенвениста

Эффективность гомеопатии стали подвергать сомнению в последние годы в связи с получением результатов ряда обзоров и клинических исследований. На сайте Национального центра комплементарной и альтернативной медицины Национального института здоровья США можно прочесть, что «результаты отдельных контролируемых исследований по гомеопатии противоречивы… Трудно или невозможно привести доказательства эффективности гомеопатии при каком бы то ни было заболевании».

Авторы мета-анализа, опубликованного 27 августа 2005 г. в журнале «The Lancet», сделали вывод о том, что клиническая польза приёма гомеопатических препаратов обусловлена эффектом плацебо. Группа исследователей из Швейцарии и Великобритании провела поиск в 19 электронных базах данных рандомизированных плацебо-контролируемых исследований применения гомеопатических препаратов, опубликованных с 1995 по 2003 г. Было выявлено 110 таких исследований, с которыми сопоставлено 110 испытаний аллопатических лекарственных средств из базы данных Кокрановского сотрудничества, отобранных согласно заболеваниям, при которых применялись препараты, и критериям оценки результатов лечения. В каждом из исследований, методологическое качество которых было тщательно оценено, в среднем участвовали 65 пациентов с различными патологиями: от ОРЗ до заболеваний хирургического профиля. Среди исследований гомеопатических препаратов только в 16 % случаев применялась классическая гомеопатия.

Исследования в обеих группах были близки по методологическому качеству, при этом в 19 % исследований применения гомеопатических и 8 % — аллопатических препаратов качество было очень высоким. Результаты большинства из них были позитивными, причём эффект лечения был выше в менее крупных исследованиях, качество которых было ниже. Однако при анализе только крупных исследований высокого качества (с адекватными рандомизацией, маскированием и анализом результатов) не было выявлено существенных отличий между эффектами гомеопатических препаратов и плацебо (8 исследований), тогда как в исследованиях аллопатических препаратов (6 исследований) показан значительный эффект.

Разные мнения

Существует точка зрения, согласно которой гомеопатия требует от пациента наличия обязательной веры в положительный исход.

Профессор О. Прокоп, директор Института судебной медицины (ГДР), в 1971 году возникающее временное облегчение у пациента вследствие использования гомеопатических средств объяснял оккультным действием.

В 2015 году в связи с публикацией статьи Ирины Краснопольской о лечении злокачественных опухолей методами гомеопатии 25 российских медицинских журналистов обратились с открытым письмом к главному редактору «Российской газеты» с просьбой удалить эту статью с сайта газеты . Авторы открытого письма указывают на ряд неточностей, допущенных в статье. «Операция по удалению опухоли преподносится как „калечащая“ и „уродующая“, а гомеопатическое вмешательство оценивается как безопасная и эффективная альтернатива, — пишут журналисты. — Поверив ложным заявлениям об эффективности альтернативного метода, больной в каких-то случаях может даже отказаться от средств официальной медицины».

Мнения представителей православия

Вопрос гомеопатии обсуждался на заседании Церковно-общественного совета по биомедицинской этике. Одним из критиков гомеопатии является председатель совета по государственной религиоведческой экспертизе при Минюсте РФ, заведующий кафедрой сектоведения ПСТГУ профессор Александр Дворкин.

По мнению врача, священника больничного храма Новосибирской областной клинической больницы Евгения Самойлова, эффект от лечения телесных недугов с помощью гомеопатии основан на действии темных сил и самовнушении (плацебо), поэтому очевидна несовместимость православного вероисповедания и гомеопатии; механизмы фармакодинамики гомеопатических лекарственных веществ не изучены; широкое распространение оккультного лечения «гомеопатия» стало возможным по причине слабой информированности и мало-духовности общества; благословения православными священниками на занятия гомеопатией, возможно, являются их заблуждением.

Афонский старец Григорий, ученик и сподвижник святого Паисия Святогорца, считал, что «Гомеопатическое лечение абсолютно недопустимо для православного христианина. Я много раз слышал мнение по этому вопросу старца Паисия, называвшего гомеопатические препараты „диавольскими порошками“. Скажу больше. Лично знаю сотни людей, которых использование гомеопатического лечения увело от Церкви. В йогу, восточные религии и т.д.».

Ссылки

Ссылки по гомеопатии

• [www.homeoint.ru/index.htm Статьи и книги по истории, теории и практике гомеопатии]
• [lib.ru/NTL/MED/HOMEOPATIA/ Книги по гомеопатии] в библиотеке Lib.ru
• Беллавите П., Ортолани Р., Понтаролло Ф., Питари Дж., Конфорти А. [www.homeoint.ru/homeopathy/essence/immunology5.htm «Иммунология и гомеопатия». Лекция 5. Обоснование принципа подобия] // Evidence-based Complementary and Alternative Medicine, 2007; 4:149-163. [www.homeoint.ru/pdfs/bellavite5.pdf Оригинал статьи] (англ.)

Критика гомеопатии

• Коган Д. А. [dictionnaire.narod.ru/Kogan-1964.djvu Гомеопатия и современная медицина]. — М.: Медицина, 1964. — 220 с.
• Казанцева А. [www.vokrugsveta.ru/article/243924/ Растворённая магия] // Вокруг света, №2 (2905), февраль 2016
• Водовозов А. [elementy.ru/lib/430899 Гомеопатия: растворенная медицина] // Популярная механика, № 10, 2009
• [www.badscience.net/2007/11/a-kind-of-magic/#more-578 Ben Goldacre. The end of homeopathy?] ([community.livejournal.com/science_freaks/818991.html перевод])
• [fraudcatalog.com/?p=1299 «Антишарлатанский сайт: Гомеопатия — беспредельный обман» (Фраудкаталог)]
• [www.lio.ru/archive/vera/99/03/article12.html Статья «Гомеопатия» на сайте христианской миссии «Свет на Востоке»]
• [neurosite.narod.ru/h5.htm Статья «Медицинский оккультизм» на сайте Невросайт]
• [fraudcatalog.com/?s=%D0%B3%D0%BE%D0%BC%D0%B5%D0%BE%D0%BF%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%8F «Антишарлатанский сайт: Гомеопатия» (Фраудкаталог)]
• [www.homeowatch.org Skeptical Guide to Homeopathic History, Theories, and Current Practices]
•  [youtube.com/watch?v=l6Kc7vczpZA Гомеопатическая скорая помощь]  — короткометражный фильм, высмеивающий гомеопатию

Другое

• [elementy.ru/news/430483 Гомеопатия в Великобритании претендует на академический статус]
• Бурлакова Е. Б., Конрадов А. А., Мальцева Е. Л. Действие сверхмалых доз биологически активных веществ и низкоинтенсивных физических факторов//Химическая физика. 2003. Т. 22. № 2
• Э. Уитмонт. [www.maap.ru/library/book/153/ Психика и материя: Очерки по гомеопатии в свете психологии Юнга] // Edward Whitmont, Psyche and Substance: Essays on Homeopathy in the Light of Jungian Psychology, 1982, North Atlantic Books ([www.similia.ru/gomeopat/fundamental.htm полный перевод книги])
• membrana.ru. [www.membrana.ru/articles/health/2010/02/01/200700.html 400 добровольцев выжили после передозировки ничего] (1 января 2010). Проверено 2 февраля 2010. [www.webcitation.org/619rea6zK Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
• Vickers, A.J. and Smith, C. «Homoeopathic Oscillococcinum for Preventing and Treating Influenza and Influenza-Like Syndromes.» Cochrane Database of Systematic Reviews. 2002. (2):CD001957.
• Lewith, G.T., Watkins, A.D., Hyland, M.E., Shaw, S., Broomfield, J.A., Dolan, G., and Holgate, S.T. «Use of Ultramolecular Potencies of Allergen To Treat Asthmatic People Allergic to House Dust Mite: Double Blind Randomised Controlled Clinical Trial.» British Medical Journal. 2002. 324(7336):520-4.
• Oberbaum, M., Yaniv, I., Ben-Gal, Y., Stein, J., Ben-Zvi, N., Freedman, L. S., and Branski, D. «A Randomized, Controlled Clinical Trial of the Homeopathic Medication Traumeel S in the Treatment of Chemotherapy-Induced Stomatitis in Children Undergoing Stem Cell Transplantation.» Cancer. 2001. 92(3):684-90.
• Taylor, M.A., Reilly, D., Llewellyn-Jones, R.H., McSharry, C., and Aitchison, T.C. «Randomised Controlled Trial of Homoeopathy versus Placebo in Perennial Allergic Rhinitis with Overview of Four Trial Series.» British Medical Journal. 2000. 321(7259):471-6.
• Jacobs, J., Jimenez, L.M., Malthouse, S., Chapman, E., Crothers, D., Masuk, M., and Jonas, W.B. «Homeopathic Treatment of Acute Childhood Diarrhea: Results from a Clinical Trial in Nepal.» Journal of Alternative and Complementary Medicine. 2000. 6(2):131-9.
• Weiser, M., Gegenheimer, L.H., and Klein, P. «A Randomized Equivalence Trial Comparing the Efficacy and Safety of Luffa comp.-Heel Nasal Spray with Cromolyn Sodium Spray in the Treatment of Seasonal Allergic Rhinitis.» Forschende Komplementдrmedizin. 1999. 6(3):142-8.
• Rastogi, D.P., Singh, V.P., Singh, V., Dey, S.K., and Rao, K. «Homeopathy in HIV Infection: A Trial Report of Double-Blind Placebo Controlled Study.» British Homeopathic Journal. 1999. 88(2):49-57.
• Vickers, A.J., Fisher, P., Smith, C., Wyllie, S.E., and Rees, R. «Homeopathic Arnica 30x Is Ineffective for Muscle Soreness After Long-Distance Running: A Randomized, Double-Blind, Placebo-Controlled Trial.» The Clinical Journal of Pain. 1998. 14(3):227-31.
• Weiser, M., Strosser, W., and Klein, P. «Homeopathic vs Conventional Treatment of Vertigo: A Randomized Double-Blind Controlled Clinical Study.» Archives of Otolaryngology-Head & Neck Surgery. 1998. 124(8):879-85.

Отрывок, характеризующий Гомеопатия

– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.