Потерпевший

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Потерпевший в праве — человек, права и интересы которого нарушены совершением в отношении него правонарушения или преступления.





Уголовноe правo

В уголовном праве потерпевший рассматривается как своего рода одушевлённый предмет преступления, как человек, путём воздействия на тело которого совершается преступное посягательство. Признаки такого человека могут иметь уголовно-правовое значение, сходное со значением признаков предмета (например, при квалификации половых преступлений, преступлений против жизни и здоровья, а также при назначении наказания за совершённое преступление). Однако в таком случае обычно используется понятие «потерпевший», а не «предмет преступления»[1]. Н. Г. Иванов предлагает рассматривать человека в качестве предмета в случае, если воздействие осуществляется на его физическое тело[2], однако эта точка зрения не получила общего признания[3].

Криминология

В криминологии признаки личности потерпевшего рассматриваются в рамках виктимологии — учения о свойствах личности и поведения, влияющих на вероятность стать жертвой преступления.

Уголовный процесс

В уголовном процессе потерпевший рассматривается как представляющий сторону обвинения участник уголовного судопроизводства, интересам которого был причинён вред. Это не обязательно потерпевший в уголовно-правовом смысле: например, это может быть родственник убитого лица, либо лицо, у которого была украдена принадлежащая ему вещь (которая является предметом преступления). В некоторых странах, включая Россию, права родственников убитого в качестве потерпевших сделаны весьма значительными путём включения положений о том, что примирение с потерпевшим способно существенно уменьшить уголовный аспект. В Государственной думе России обсуждается возможность внесения поправок в Уголовный кодекс, изменяющих этот порядок, причём аргументируется это не естественной невозможностью примирения с умершим и необходимостью вмешательства государства для защиты вызванного этой причиной общественного интереса, а аргументацией о том, что иначе «богатым можно всё»[4].

Уголовный процесс связывает получение статуса потерпевшего с определённой процессуальной формой в виде решения дознавателя, следователя или суда о признании лица потерпевшим.

Уголовно-процессуальное право признает потерпевшими как физических, так и юридических лиц.

Потерпевший наделяется определёнными процессуальными правами и обязанностями.

Потерпевший по делу частного обвинения (уголовного преследования) признается частным обвинителем

Защитa прав

Нормативно-правовые акты России о защите прав потерпевших:

Судебная практика:

Напишите отзыв о статье "Потерпевший"

Примечания

  1. Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. М., 2002. С. 217.
  2. Иванов Н. Г. Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части. М., 2000. С. 100.
  3. Уголовное право России / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. В. Лунеева, А. В. Наумова. М., 2006. С. 120.
  4. [auto.mail.ru/article.html?id=33543 Смерть в ДТП: примирение будет невозможно] (рус.). Проверено 9 февраля 2011. [www.webcitation.org/66GS3MQsW Архивировано из первоисточника 19 марта 2012].

Ссылки

В Викисловаре есть статья «потерпевший»
  • [soprotivlenie.org/?id=3&cid=68&t=v «Проблемы правового и социального статуса жертв преступности в России»] (стенограмма заседания «круглого стола»)
  • [soprotivlenie.org/?id=3&cid=21 «В помощь потерпевшему»] (брошюра правозащитного движения «Сопротивление»)

Отрывок, характеризующий Потерпевший

– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.