Потиорек, Оскар

Оскар Потиорек нем. и словен. Oskar Potiorek<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Генерал Оскар Потиорек</td></tr>
Генерал-губернатор Боснии и Герцеговины
10 мая 1911 — 22 декабря 1914
Предшественник:	Марьян Варешанин
Преемник:	Стефан Саркотич
Рождение:	20 ноября 1853(1853-11-20) Бад-Блайберг, Каринтия, Австро-Венгрия
Смерть:	17 декабря 1933(1933-12-17) (80 лет) Клагенфурт, Австрия
Место погребения:	кладбище Терезианской академии, Винер-Нойштадт
Военная служба
Годы службы:	1886—1915
Принадлежность:	Австро-Венгрия
Род войск:	пехота
Звание:	генерал инфантерии
Сражения:	Первая мировая война Битва при Цере Битва на Дрине Битва при Колубаре
Награды:

Оскар Потиорек (нем. и словен. Oskar Potiorek; 20 ноября 1853, Бад-Блайберг, Каринтия — 17 декабря 1933, Клагенфурт) — австро-венгерский полководец, фельдцейхмейстер (30 октября 1908 года), в 1911—1914 годах австро-венгерский наместник Боснии и Герцеговины, участник Первой мировой войны.

Биография

Оскар Потиорек окончил Техническую военную академию в 1867 году и Академию Генерального штаба Австро-Венгрии. C 1879 года служил в Генштабе, в 1886 году стал работать в оперативном бюро, в 1892 году стал его шефом; с 1902 года заместитель начальника Генштаба.

С 1898 года командовал 64-й пехотной бригадой. С 1907 года командир III армейского корпуса (Грац). С 1910 года инспектор армии, с 1911 года председатель земельного правительства Боснии и Герцеговины и инспектор армии со штабом в Сараево, наместник Боснии и Герцеговины.

28 июня 1914 года Потиорек был пассажиром в машине, которая везла эрцгерцога Франца Фердинанда, и присутствовал при убийстве эрцгерцога, причём впоследствии убийца Гаврило Принцип утверждал, что пуля, которой была убита супруга эрцгерцога София, предназначалась именно Потиореку.

С началом войны Потиорек был назначен главнокомандующим вооруженными силами на Балканах и командующим 6-й австро-венгерской армией. Потиорек показал себя некомпетентным полководцем и, несмотря на то, что имевшаяся в его распоряжении армия была сильнее сербской, не смог в короткий срок разгромить сербскую армию. Особенно тяжёлыми были для австрийцев поражения в битвах у горы Цер и Колубары. 27 декабря 1914 года Оскар Потиорек был уволен в отставку, на его место назначен эрцгерцог Евгений. После войны Потиорек уехал в Австрию, где и прожил оставшиеся годы жизни.

Литература

• Anton Kreuzer, Kärntner Biographische Skizzen, Klagenfurt, Kärntner Druck und Verlagsgesellschaft, 1995. ISBN 3-85391-128-5.
• H. P. Willmott, La prima guerra mondiale, Mondadori, 2006.
• Rudolf Jeřábek: Potiorek. General im Schatten von Sarajevo. Styria, Graz/ Köln 1991, ISBN 3-222-12067-6.

Отрывок, характеризующий Потиорек, Оскар

– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.