Потомакская армия (Север)

Потомакская армия
Командиры Потомакской армии. Калпепер, Виргиния, 1863 год. Слева направо: Говернор Уоррен, Уильям Френч, Джордж Гордон Мид, Генри Хант, Эндрю Хэмфриз, Джордж Сайкс
Годы существования	1861—1865
Страна	США США
Участие в	Гражданская война в США
Командиры
Известные командиры	Джордж Макклелан, Эмброуз Бернсайд, Джозеф Хукер, Джордж Мид

Потомакская армия (англ. Army of the Potomac) — главная армия сил Союза на Восточном театре Гражданской войны в США.

История

Потомакская армия была сформирована в 1861 году, первоначально в размере одного корпуса. Первое время она называлась Армией Северовосточной Вирджинии и с таким названием участвовала в первом крупном сражении гражданской войны — Первом сражении при Булл-Ране, где ей командовал Ирвин Макдауэлл.

Создание армии

26 июля 1861 года генерал Джордж МакКлеллан возглавил Военную Дивизию Потомака и приступил к формированию армии. По его плану предполагалось сначала создать бригады, затем свести их в дивизии, а уже позже, на поле боя, сформировать корпуса. Он решил так исходя из соображения, что неопытным офицерам нельзя доверять сразу командование целым корпусом. Формированием бригад занимался бригадный генерал Фицджон Портер, формированием артиллерии - Уильям Бэрри, формированием кавалерии - Джордж Стоунман. Главнокомандующий Уинфилд Скотт предложил ограничиться бригадами, поскольку в Мексиканскую войну обошлись без дивизий, однако Макклелан обратил его внимание, что в Мексике Скотт командовал значительно меньшими силами. 20 августа был издан приказ о формировании собственно Потомакской армии.

По плану Макклелана, было решено, что дивизия будет состоять из трех пехотных бригад и одного кавалерийского полка. Бригада должна состоять из четырех пехотных полков и артиллерийской батареи. Дивизия должна была насчитывать 12 000 пехоты, 1000 кавалерии и 24 орудия.

Эта армия постоянно росла. В июле она насчитывала 50 000 чел., в сентябре 122 000, в ноябре 168 000, а к концу года 192 000 чел. МакКлеллан не соглашался с планами медленного удушения Юга, а предлагал разбить противника в одном большом сражении, для чего требовал создания крупной армии.

В августе 1861 года Потомакская армия состояла из трех дивизий (Бэнкса, Дикса и Маккола) и приданных им отдельных бригад, которыми командовали: Льюис Блэкнер, Дариус Кауч, Уильям Франклин, Самуэль Хэйнцельман, Джозеф Хукер, Оливер Ховард, Дэвид Хантер, Филип Керни, Эразмус Кейес, Исраель Ричардсон, Уильям Шерман, Дениель Сиклс, Уильям Смит и Чарльз Стоун.

Кампания на полуострове

К моменту высадки у форта Монро Потомакская армия насчитывала 50 000 человек, но ко времени начала активных боевых действий её численность выросла до 121 500 человек. Армия состояла из четырёх корпусов и нескольких отдельных подразделений:

• I Корпус генерала Ирвина Макдауэлла (в ходе кампании стоял под Вашингтоном)
• II Корпус бригадного генерала Эдвина Самнера. Дивизии: Исраэля Ричардсона и Джона Седжвика.
• III Корпус бригадного генерала Самуэля Хейнцельмана. Дивизии: Фицджона Портера, Джозефа Хукера и Чарльза Гамильтона.
• IV Корпус бригадного генерала Эразмуса Кейеса. Дивизии: Дариуса Кауча, Уильяма Смита и Сайласа Кейси.
• V корпус генерал-майора Натаниеля Бэнкса. Дивизии: Альфеуса Уильямса, Джона Шилдса и кавалерия Джона Хэтча
• 1-я дивизия I корпуса, бриг. генерала Уильяма Франклина.
• Пехотный резерв бригадного генерала Джорджа Сайкса.
• Кавалерия Джорджа Стоунмана.
• Гарнизон форта Монро (12 000 чел.) под командованием Джона Вула.

18 мая президент поручил Макклеллану сформировать два дополнительных временных корпуса: Пятый и Шестой. В результате этого переформирования Потомакская армия приняла следующий вид (без учёта корпуса Макдауэлла):

• II Корпус генерала Эдвина Самнера. Дивизии Исраэля Ричардсона и Джона Седжвика.
• III Корпус генерала Самуэля Хейнцельмана. Дивизии: Джозефа Хукера и Филипа Керни.
• IV Корпус генерала Эразмуса Кейеса. Дивизии: Дариуса Кауча и Сайласа Кейси.
• V корпус генерала Фицджона Портера, дивизии Джорджа Морелла и Джорджа Сайкса.
• VI корпус генерала Уильяма Франклина, дивизии Уильяма Смита и Генри Слокама.

Северовирджинская кампания

В августе 1862 года, когда южане начали наступление против Вирджинской амии в Северной Вирджинии, Потомакская армия находилась в процессе переброски с Вирджинского полуострова на север. 3 корпуса (Третий, Пятый и Девятый) успели присоединиться к армии Джона Поупа и участвовали во втором сражении при Булл-Ран.

См. так же Вирджинская армия во втором сражении при Булл-Ран

Мерилендская кампания

2 сентября Джордж Макклелан снова стал главнокомандующим федеральной армией. 12 сентября Потомакская армия Макклелана была слита с корпусами расформированной Вирджинской армии. III корпус слишком сильно пострадал в предыдущих боях и был оставлен в Вашингтоне, IV корпус остался на Вирджинском полуострове (кроме дивизии Кауча), а XI корпус был оставлен в Сентервилле, чтобы прикрывать подступы к Вашингтону. В итоге в распоряжении Макклелана осталось 6 корпусов общей численностью около 84 000 человек. Армия переживала организационные трудности, связанные с последствиями булл-ранского разгрома и с переездом из Вирджинии. Макклеллан считал, что армии необходимо время на реорганизацию, но так как южане вторглись в Мериленд, он решил действовать незамедлительно и 4 сентября выступил на запад из Вашингтона. Его шеф артиллерии, Генри Хант, прямо на марше наводил порядок в артиллерийских частях.

14 сентября Макклеллан атаковал противника в Южных горах, заставив южан отступить с перевалов к Шарпсбергу. В этом сражении армия потеряла 443 человек убитыми, 1 807 ранеными и 75 пропавшими без вести.

17 сентября произошло сражение при Энтитеме, в ходе которого армия потеряла 2 108 человек убитыми, 9 549 ранеными и 753 пленными и пропавшими без вести. В сражении погиб корпусной командир Джозеф Мансфилд, дивизионные командиры Исаак Родман и Исраэль Ричардсон.

Армия при Бернсайде

За время своего существования Потомакская армия претерпела много преобразований. При Бернсайде она была разделена на три гранд-дивизии по два корпуса в каждом и приняла такой вид:

• Правая гранд-дивизия, под командованием генерал-майора Эдвина Самнера: II корпус Дариуса Коуча и IX корпус Орландо Уилкокса
• Центральная гранд-дивизия, под командованием генерал-майора Джозефа Хукера: III корпус Джорджа Стоунмена и V корпус Дэниеля Баттерфилда
• Левая гранд-дивизия, под командованием генерал-майора Уильяма Франклина: I корпус Джон Рейнольдс и VI корпус Уильяма Смита.
• XI корпус Франца Зигеля был оставлен в резерве. XII корпус Генри Слокама находился в Харперс-Ферри все время сражения.

Армия при Хукере

Хукер отменил гранд-дивизии. Хукер же впервые свёл всю кавалерию в отдельный кавалерийский корпус.

См. так же: Потомакская армия в сражении при Чанселорсвилле

Армия при Миде

В конце 1863 года два корпуса (XI и XII) были отправлены на Запад, а в 1864 году генерал Грант реорганизовал армию, расформировав I и III корпуса и распределив их дивизии по II, V и VI корпусам.

Это нововведение Гранта вызвало в армии резкое неприятие и считалось не самым удачным из его шагов. К 1864 году у солдат-северян уже выработалась особая корпоративная гордость за свой полк, бригаду, дивизию и особенно корпус, бывший для них как бы маленькой армией. Со времен Хукера они носили на кепи отличительные кокарды и привыкли называть себя ветеранами того или другого корпуса, от чего теперь приходилось отказываться.

IX корпус Бернсайда действовал совместно с Потомакской армией с начала Оверлендской кампании, и только после Норт-Анны был включен в её состав. Перед сражением в Глуши армия имела такой вид:

• II Корпус Уинфилда Хэнкока
• V Корпус Говернора Уоррена
• VI Корпус Джона Седжвика
• отдельно: IX Корпус Эмброуза Бернсайда
• Кавалерийский корпус Филиппа Шеридана

Потомакская армия сражалась во всех кампаниях на Востоке. Когда война закончилась, армия участвовала в Большом Смотре в Вашингтоне, после чего 28 июня 1865 года была расформирована.

Известные подразделения

Потомакская армия, действовавшая вблизи крупных городов Севера, пользовалась пристальным вниманием газетчиков. Благодаря этому вниманию подразделения армии получили широкую известность у публики. Некоторые подразделения стали особенно популярными (Филадельфийская бригада, Ирландская бригада, 1-я Нью-Джерсийская бригада, Вермонтская бригада, «Железная бригада»).

Корпусные знаки различия
Icorpsbadge.png I корпус IIcorpsbadge.png II корпус IIIcorpsbadge.png III корпус IVcorpsbadge.png IV корпус Vcorpsbadge.png V корпус VIcorpsbadge.png VI корпус

Командиры

• Бригадный генерал Ирвин Макдауэлл: Командующий армией департамента Северовосточной Вирджинии(27 мая — 25 июля 1861)
• Генерал-майор Джордж Макклелан: Командующий армией департамента Потомак (26 июля 1861 — 9 ноября 1862)
• Генерал-майор Эмброуз Бернсайд:Командующий Потомакской армией (9 ноября 1862 — 26 января 1863)
• Генерал-майор Джозеф Хукер: Командующий армией и департаментом Потомак (26 января — 28 июня 1863)
• Генерал-майор Джордж Мид: командующий потомакской армией (28 июня 1863 — 28 июня 1865) генерал-майор Джон Парке четыре раза замещал Мида в этой должности;

См. также

• Силы сторон в битве при Геттисберге
• Потомакская армия при Энтитеме

Литература

• Beatie, Russel H. Army of the Potomac: Birth of Command, November 1860 — September 1861. — Da Capo Press, 2002. — ISBN 0-306-81141-3.
• Beatie, Russel H. Army of the Potomac: McClellan Takes Command, September 1861 — February 1862. — Da Capo Press, 2004. — ISBN 0-306-81252-5.
• Beatie, Russel H. Army of the Potomac: McClellan’s First Campaign, March — May 1862. — Savas Beatie, 2007. — ISBN 978-932714-25-8.
• Eicher, John H., and Eicher, David J. Civil War High Commands. — Stanford University Press, 2001. — ISBN 0-8047-3641-3.
• McClellan George Brinton. McClellan's own story: the war for the Union, the soldiers who fought it, the civilians who directed it and his relations to it and to them. — C.L. Webster & Company, 1887. — 678 p.

Ссылки

• [smh2012.org/wp-content/uploads/2012/02/The-Problem-of-the-Army-of-the-Potomac.pdf Проблемы Потомакской армии]
• [civilwarintheeast.com/us-regiments-batteries/new-york-infantry/38th-new-york/ The Army of the Potomac (Department of the Potomac)]

Отрывок, характеризующий Потомакская армия (Север)

– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!