Поттоев, Фёдор Ефимович

Фёдор Ефимович Поттоев
Род деятельности:	политический деятель
Дата рождения:	8 сентября 1893(1893-09-08)
Место рождения:	д. Гафостров, Повенецкий уезд, Олонецкая губерния
Гражданство:	Российская империя Российская империя→ СССР СССР
Дата смерти:	14 января 1938(1938-01-14) (44 года)
Место смерти:	Петрозаводск

Фёдор Ефимович По́ттоев (1893—1938) — советский политический деятель.

Биография

Родился в крестьянской семье, карел. Окончил начальную школу в деревне Колвасозеро, работал конторщиком.

В 1917 году, после демобилизации из армии, был избран членом Повенецкого уездного исполнительного комитета, с 1918 года — член РКП(б).

В 1919—1920 годах — заведующий отделом Олонецкого губернского продовольственного комитета.

В 1920 году на I-ом Всекарельском съезде Советов избран членом Карельского революционного комитета, в 1920—1923 годах — заместитель председателя Совета народного хозяйства Карельской трудовой коммуны, член Карисполкома.

В 1923—1927 годах — народный комиссар земледелия Карельской Автономной ССР, председатель Петрозаводского уездного исполнительного комитета, член Президиума ЦИК Карельской Автономной ССР.

В 1927—1930 и 1935—1936 годах — секретарь ЦИК Автономной Карельской ССР. В 1932—1933 годах — председатель Кандалакшского горисполкома. В 1933—1935 годах — заместитель председателя Петрозаводского городского совета. В 1936—1937 годах — председатель Кондопожского районного исполнительного комитета, член Президиума КарЦИК.

В 1937 году был исключен из РКП(б). Арестован 25 июля 1937 года. Осуждён 4 января 1938 года по статье 58-10-11 УК РСФСР как «враг народа». Расстрелян в окрестностях Петрозаводска 14 января 1938 года.

Реабилитирован посмертно 18 июля 1956 года Верховным Судом СССР.

Литература

• Очерки истории Карельской организации КПСС. — Петрозаводск, 1974
• Народные избранники Карелии: Депутаты высших представительных органов власти СССР, РСФСР, РФ от Карелии и высших представительных органов власти Карелии, 1923—2006: справочник / авт.-сост. А. И. Бутвило. — Петрозаводск, 2006. — 320 с.

Ссылки

• [www.inkeri.ru/rep/peoples/?id=8303 Поттоев Ф. Е.]
• www.gafostrov.ru/ Культурно-этнографический проект «Деревня Гафостров»

Отрывок, характеризующий Поттоев, Фёдор Ефимович

– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.