Почтово-налоговая марка в пользу Западного Берлина

Почто́во-нало́говая ма́рка в по́льзу За́падного Берли́на (нем. Notopfermarke, Notopfer Berlin) — разновидность почтово-налоговых марок, выпускавшихся в 1948—1950 годах и применявшихся в Западной Германии с 1 декабря 1948 по 31 марта 1956 года для взимания средств, которые направлялись на нужды жителей Западного Берлина (Скотт #RA1—RA6).

История

В июне 1948 года западные союзники провели в одностороннем порядке денежную реформу в своей зоне оккупации, отменив деньги старого образца. В результате этого вся денежная масса старых рейхсмарок хлынула в Восточную Германию, что вынудило советские оккупационные власти закрыть границы, полностью блокировав тем самым и Западный Берлин, не входивший в зону советской оккупации.

После организации союзниками воздушного моста, прорвавшего блокаду Западного Берлина, экономический совет зоны англо-американской оккупации (Wirtschaftsrat des Vereinigten Wirtschaftsgebietes) принял 8 ноября 1948 года закон, называвшийся «Gesetz zur Erhebung einer Abgabe Notopfer Berlin im vereinigten Wirtschaftsgebiet» («О взимании налога на нужды Берлина в объединённой экономической зоне»). В соответствии с этим законом на бо́льшую часть внутригерманских почтовых отправлений (кроме отправлений в Западный Берлин и ГДР) дополнительно к стандартному почтовому сбору наклеивалась специальная налоговая марка принудительной доплаты номиналом в 2 пфенинга (при стоимости простого письма 20 пфенингов). Доход от продажи марок направлялся в пользу нуждающихся жителей Западного Берлина. Закон действовал до 31 марта 1956 года. Без этих марок письма не доставлялись, а возвращались отправителю, если был указан обратный адрес. Если обратного адреса на конверте не было, то спустя определённое время такие письма вскрывались на предмет установления из содержания письма адреса отправителя и в случае его отсутствия уничтожались в официальном порядке.

Почтово-налоговые марки начали применяться в Бизонии с 1 декабря 1948 года. Во французской зоне оккупации отказались от сбора налога для жителей Берлина, так как собирали налоги на собственное жилищное строительство и выпускали собственные почтово-налоговые марки («Wohnungsbauabgabe»). С 1 января 1950 года налог начал взиматься на всей территории Федеративной Республики Германии, одновременно от него были освобождены печатные издания. Почта оккупационных властей и консульств была также освобождена от сбора.

Известно, что на протяжении пяти лет использования этих марок было продано более 17 млрд экземпляров, что составило 340 млн немецких марок, которые были направлены на оказание помощи находившимся в бедственном положении жителям Западного Берлина. За семилетний период хождения марок выручка от их продажи достигла почти 430 млн немецких марок.

Описание

Марки синего цвета, вытянутой прямоугольной формы, размером 18 × 9 мм. Первоначально были выпущены без зубцов, но вскоре их стали перфорировать. На марках нанесены надписи: «Notopfer», «2» (номинал), «Berlin» и «Steuermarke» («налоговая марка»). Для печатания марок использовалась бумага с водяными знаками «мраморный узор» (англ. marbleized pattern) и «множественные d и p» (d p multiple).

Марки «Notopfer Berlin» и их разновидности каталогизированы в американском каталоге почтовых марок «Скотт», немецком «Михеле» и др. Так, по Скотту, беззубцовые марки имеют номера RA1 и RA3, а с перфорацией — RA2, RA4—RA6. Водяной знак «множественные d и p» характерен для первых марок 1948 года (Скотт #RA1, RA2), для последующих выпусков 1948—1950 годов (Скотт #RA3—RA6) применялась бумага с «мраморным узором». Перфорированные марки были произведены с самыми различными вариантами зубцовки и даже в рулонном виде. Некоторые из них выпускались местными почтовыми отделениями и частными организациями.

Филателистическое изучение

21 октября 1972 года в Западной Германии несколькими филателистами-энтузиастами была создана рабочая группа по изучению марок «Notopfer Berlin» и «Wohnungsbauabgabe» (Arbeitsgemeinschaft «Notopfer- und Wohnungsbaumarken» e.V.), которая является подразделением Союза немецких филателистов.

См. также

• Блокада Западного Берлина
• История почты и почтовых марок Западного Берлина
• Почтово-налоговая марка

Литература

• [www.philately.h14.ru/BS/F.html Большой филателистический словарь] / Под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — ISBN 5-256-00175-2. (См. Федеративная Республика Германии (ФРГ).)
• Кисин Б. М. [www.ozon.ru/context/detail/id/3223180/ Страна Филателия] / Ред. В. Нездвецкий. — М.: Просвещение, 1969. — 240 с. — 100 000 экз. (Проверено 15 июля 2016) [webcitation.org/6eDwKqKmf Архивировано] из первоисточника 2 января 2016.
• Федеративная Республика Германии (ФРГ) // [www.fmus.ru/article02/eu32.html Филателистическая география. Европейские зарубежные страны] / Н. И. Владинец. — М.: Радио и связь, 1981. — 160 с.

• RN [Reinhard Nitzsche]. [www.dphj-berlin-brandenburg.de/wissen/notopfermarken/index.html Notopfermarken: Westdeutsche Nachrkiegsgeschichte im Kleinstformat] // [www.dphj-berlin-brandenburg.de/gruppe/jbsb/pfd/pfd200205.pdf Post für Dich.] — 2002. — Nr. 5. — September/Oktober. (нем.)
• Scott 2007. Standard Postage Stamp Catalogue. — New York: Scott, 2006. (англ.)

Ссылки

• [www.arbeitsgemeinschaft-notopfer-und-wohnungsbaumarken.de/index.html Сайт] рабочей группы по изучению марок «Notopfer Berlin» и «Wohnungsbauabgabe» (Arbeitsgemeinschaft “Notopfer- und Wohnungsbaumarken” e.V., Германия) (нем.)
• [en.allexperts.com/q/Stamps-Philately-1610/x.htm «Stamps (Philately): what are these?»] — заметка на сайте [www.allexperts.com/ «AllExperts»] (англ.)
• Сайт [www.briefmarkenverein-roedelheim.de/start.htm филателистического общества Рёдельхайма] (Briefmarkenverein Rödelheim, Германия) (нем.):
  • [www.briefmarkenverein-roedelheim.de/postgeschichte/besatzung_1945.htm «Besatzung in Rödelheim nach 1945 und die Währungsreform»] — страница с краткой информацией и примером использования марок «Notopfer Berlin» на цельной вещи
  • [www.briefmarkenverein-roedelheim.de/postgeschichte/bundespost_1949.htm «Deutsche Bundespost ab dem 3. Oktober 1949»] — страница с примером использования марок «Notopfer Berlin» на целой вещи
  • «Das Jahr 1949 — von der Deutschen Post zur Deutschen Bundespost» (части [www.briefmarkenverein-roedelheim.de/download/frech-teil1-das-jahr-1949.pdf 1], [www.briefmarkenverein-roedelheim.de/download/frech-teil2-das-jahr-1949.pdf 2] и [www.briefmarkenverein-roedelheim.de/download/frech-teil3-das-jahr-1949.pdf 3]) — примеры использования марок «Notopfer Berlin» на целых вещах

Отрывок, характеризующий Почтово-налоговая марка в пользу Западного Берлина

– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.