Гражданин поэт
Поделись знанием:
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.
В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
(перенаправлено с «Поэт и гражданин»)
«Граждани́н поэ́т» — проект продюсера Андрея Васильева, в котором заслуженный артист Российской Федерации Михаил Ефремов читает стихи на «злобу дня», написанные Дмитрием Быковым в жанре политической сатиры на манер известных писателей и поэтов. Вышло более 50 выпусков.
Содержание
История проекта
На телеканале «Дождь»
Первоначально это был телевизионный проект телеканала «Дождь». Первые пять выпусков прошли на нём под заголовком «Поэт и гражданин», совпадающим с названием знаменитого стихотворения Н. А. Некрасова «Поэт и гражданин», написанного в 1855—1856 годах.
Шестую серию о разногласиях премьер-министра России Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева телеканал «Дождь» по решению Натальи Синдеевой не пустил в эфир[1]. Причиной стало то, что Дмитрий Быков резко высказался против того, что редакторы «Дождя» изменили текст стихотворения без согласования с ним. После этого проект предложили купить радиостанции «Эхо Москвы» для радиотрансляции[2].
На портале F5 и в эфире «Эха Москвы»
11 апреля 2011 года стало известно, что права на трансляцию проекта в интернете были приобретены медиагрупой «Живи!», основанной в 2008 году Михаилом Прохоровым и Владимиром Яковлевым, и выпускающей журналы «Сноб» и «Русский пионер»[3]. После смены владельца проект был переименован в «Гражданин поэт». Аудиоверсия проекта выходила в эфире радиостанции «Эхо Москвы» по понедельникам в 08:17, 10:07 и 18:40. Архив выпусков также доступен на сайте радиостанции[4], причём новый выпуск появлялся там ещё до выхода выпуска на сайте F5.
Новые выпуски проекта появлялись каждый понедельник в формате видео на портале F5 медиагруппы «Живи», а в формате аудио — в эфире и на сайте радиостанции «Эхо Москвы»[4]. К концу февраля 2012 года общее количество просмотров роликов только на официальном канале проекта на портале YouTube превысило 13 миллионов.
«Живые» концерты
31 мая 2011 года в московском «КиноКлубе на Винзаводе» состоялся «живой концерт» проекта, в ходе которого Дмитрий Быков, в частности, написал стихотворение на выбранную зрителями тему (об этом вышел специальный выпуск проекта по названием LIVE). 24 июня 2011 года прошёл «живой концерт» проекта в Московском театре эстрады[5] (сообщение об этом появилось в 11-м выпуске), 1 июля там же состоялся дополнительный концерт. 22 и 23 сентября 2011 года состоялись новые концерты в театре эстрады (объявление появилось в [f5.ru/pg/post/367546 22-м выпуске]). Осенью 2011 года регулярно проходили концерты проекта в Москве и Санкт-Петербурге.
Награды
13 декабря 2011 года проект «Гражданин поэт» получил премию «ПолитПросвет». Сами лауреаты попасть на церемонию награждения не смогли, поскольку на этот вечер у них был назначен спектакль[6].
Завершение
Проект «Гражданин поэт» был завершён 5 марта 2012 года (на следующий день после выборов Президента Российской Федерации)[7].
Выпуски «Гражданина поэта» в рамках проекта «Господин хороший»
4 мая 2013 года в рамках нового проекта Васильева, Быкова и Ефремова «Господин хороший» вышел выпуск «Гражданина поэта» без номера под названием «Жертвопредложение», созданный на основе творчества Андрея Вознесенского.
18 июня 2013 года в рамках проекта «Господин хороший» вышел выпуск «Гражданина поэта» под названием «Дядя Стёпа — трансформэр», что стало продолжением произведений о Михаиле Прохорове «Дядя Стёпа — миллиардер» (23 мая 2011 года) и «Дядя Стёпа — миллиардер 2».
27 июня 2013 года вышел третий выпуск «Гражданина поэта» в рамках «Господина хорошего» под названием «Демоны нации», и вновь было использовано произведение Андрея Вознесенского.
Выпуски «Гражданина поэта» в прямом эфире телеканала «Дождь»
Также известен ряд выступлений, относящихся к проекту «Гражданин поэт», которые не выходили на официальном канале на YouTube. В основном это живые выступления Михаила Ефремова в студии телеканала «Дождь».
В интернете доступно выступление Ефремова в марте 2013 года на телеканале «Дождь» в образе Корнея Чуковского (на заднем фоне при выступлении артиста размещён один из стоп-кадров выпуска № 16 от 27 июня 2011 года). Ефремов читает стихотворение Орлуши, посвящённое финансовому кризису на Кипре.
В марте 2013 года Ефремов в образе Василия Качалова читал «Дай, Конни, лапу мне». Использовано стихотворение Сергея Есенина «Собаке Качалова» («Дай, Джим, на счастье лапу мне»). Видео доступно в интернете.
26 марта 2013 года в эфире «Дождя» Ефремов в образе Есенина читал стихотворение «До свидания, враг мой», посвящённое смерти Бориса Березовского.
23 апреля 2013 года на сайте «Дождя» появилась «Песенка озорного Минфина» о возможном возвращении Алексея Кудрина в «большую политику»[8] (использована песня Булата Окуджавы «Когда воротимся мы в Портленд», известная в исполнении Леонида Филатова в фильме «Из жизни начальника уголовного розыска»).
Список выпусков
| № | Название | Поэт | Содержание | Время | Дата выхода | Ссылка |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Пилот | — | А. С. Пушкин | О том, что Хосни Мубарак никогда не уйдёт с поста президента Египта, так как «образцом» для него является Владимир Путин. Васильев настоял на том, чтобы пилотный выпуск не выходил в эфир, а через несколько дней Мубарак всё-таки подал в отставку[9]. Выпуск не доступен для просмотра. | — | — | — |
| 1 | Стих о женской доле / Что-то женское | Н. А. Некрасов | Посвящён скандальному интервью Натальи Васильевой, пресс-секретаря Хамовнического суда, в котором она подтвердила, что на судью Виктора Данилкина в ходе второго процесса над Ходорковским оказывалось давление. | 2:58 | 15 февраля 2011 | [youtube.com/watch?v=FwhULXuNxdQ YouTube] |
| 2 | Арабский вариант / Скажи-ка, Дима | М. Ю. Лермонтов | «Арабская весна». О событиях в арабском мире в конце 2010 — начале 2011 годов и их возможной экспозиции на Россию. Основа — одно из самых известных стихотворений Лермонтова «[www.litera.ru/stixiya/authors/lermontov/skazhi-ka-dyadya.html Бородино]», написанное в 1837 году. | 2:18 | 24 февраля 2011 | [youtube.com/watch?v=UoSbhVHu73Q YouTube] |
| 3 | Горе от ума / Горе и умняк | А. С. Грибоедов | Письмо российских деятелей в защиту судебной системы[10] | 3:48 | 7 марта 2011 | [youtube.com/watch?v=g9-u3CGSvgc YouTube] |
| 4 | Ворона и лисица / Басня о Родине | И. А. Крылов | Благотворительный вечер фонда «Федерация», после которого все собранные деньги растворились в карманах организаторов[11] | 4:10 | 14 марта 2011 | [youtube.com/watch?v=3L9YrhD0ZYg YouTube] |
| 5 | Тряслися грозно Пиренеи / Не фть! | А. С. Пушкин | Мировые катаклизмы и зависимость России от экспорта нефти | 3:47 | 21 марта 2011 | [youtube.com/watch?v=_t0WjQGA-sw YouTube] |
| б/н | Двуглавое / В тандеме вот что происходит[12] | Е. А. Евтушенко[13] | Тандем Медведева и Путина. О разногласиях премьера и президента. Ефремов читает уже второй, исправленный, вариант стихотворения, где отсутствуют слова про тень и ещё некоторые особо обидные для президента строки, зато присутствует легкий укол в адрес «Дождя». Существует запись, где Дмитрий Быков читает первую полную версию своего стихотворения[14], а также концертная запись исполнения Ефремовым последней версии стихотворения «В тандеме вот что происходит…»[15]. | 2:54 | 28 марта 2011[16] | [youtube.com/watch?v=sAF5o6PZQi4 YouTube] |
| 6 | Граждане бесы | А. С. Пушкин (2) | Тандем Медведева и Путина и выборы 2012 года | 3:48 | 18 апреля 2011 | [f5.ru/pg/post/350449 F5][youtube.com/watch?v=uVwMuKev9ZQ YouTube] |
| 7 | Без ансамбля | Б. Ш. Окуджава | Михаил Ефремов в образе Булата Окуджавы рассказывает об обращении ижевских православных священнослужителей касательно недостойных на их взгляд действий патриарха Кирилла. Во второй части речь идёт о выступлении известного врача Леонида Рошаля, посвящённого проблемам в Министерстве здравоохранения и социального развития России. В заключении упоминается выступление Владимира Путина в Государственной думе. Стихотворение написано на основе песни «Женюсь, женюсь» на музыку Исаака Шварца из кинофильма 1974 года «Соломенная шляпка» | 3:33 | 25 апреля 2011 | [f5.ru/pg/post/351730 F5][youtube.com/watch?v=xXD8bfmni38 YouTube] |
| 8 | «Не жалею, не зову, не плачу» | С. А. Есенин | Визит Медведева на «Дождь» 25 апреля 2011 года[17]. В стихотворении автор рассуждает о заслугах Медведева на посту президента и его деятельности после окончания президентского срока в 2012 году. Выпуск интересен необычным звуковым сопровождением отдельных фраз. На концерте «Гражданская панихида» стихотворение прочитал участник команды КВН «ПриМа» Антон Сасин, известный своими пародиями на Медведева.[18] | 2:23 | 2 мая 2011 | [f5.ru/pg/post/353315 F5][youtube.com/watch?v=qZ4zu9stoZw YouTube] |
| 9 | Сами с Осамой | В. С. Высоцкий | Проводится параллель между уничтожением американскими спецслужбами Усамы Бен Ладена 2 мая 2011 года и отношениями правительства России с бывшими боевиками. | 2:30 | 10 мая 2011 | [f5.ru/pg/post/354486 F5][youtube.com/watch?v=ZZGEt4262dQ YouTube] |
| 10 | Сводка с фронта | К. М. Симонов | О создании по инициативе Владимира Путина Общероссийского народного фронта. Проводится параллель между новым объединением и Национальным фронтом французского политика Жан-Мари Ле Пена. | 1:54 | 16 мая 2011 | [f5.ru/pg/post/355598 F5][youtube.com/watch?v=NkFpvQ4HemE YouTube] |
| 11[19] | Дядя Стёпа — миллиардер[20] | С. В. Михалков | О олигархе Михаиле Прохорове и его намерении возглавить партию «Правое дело». В тексте упоминается некий «самый главный великан», который вызвал дядю Стёпу/Мишу, и предложил ему заняться политикой. В стихотворении достаточно подробно перечисляются экономические активы Прохорова. Одно из наиболее популярных стихотворений проекта: к началу ноября 2011 года на официальном канале проекта в YouTube выпуск был просмотрен более 500 000 раз. На прощальный вечер «Гражданина Поэта» это стихотворение пришёл послушать сам главный герой пародии, Михаил Прохоров[21]. В конце 2012 года на презентации проекта «Господин хороший» Ефремов в образе Михалкова прочитал продолжение [www.youtube.com/watch?v=gDf1lh9SC-Q «Дядя Стёпа — миллиардер 2»] | 3:17 | 23 мая 2011 | [f5.ru/pg/post/356616 F5][youtube.com/watch?v=pvfGugobxLI YouTube] |
| 12 | Операция Хы | народное[22][23] | Современный вариант популярной, считающейся народной [www.proza.ru/2007/10/17/258 песни «Постой, паровоз»]. В ходе пресс-конференции 18 мая 2011 года Дмитрий Медведев заявил, что выход на свободу Ходорковского «абсолютно ничем не опасен»[24]. В тексте песни выражается удивление, вызванное этим заявлением президента. | 4:05 
|
30 мая 2011 | [f5.ru/pg/post/358555 F5][youtube.com/watch?v=XqO77_lYUpQ YouTube] |
| 13 | Огурец-убийца | В. В. Маяковский | О запрете на ввоз в Россию овощей и ягод из стран ЕС в связи с эпидемией кишечной палочки. Идёт речь о том, что овощей хватает и в самой России, при этом слово «овощи» применяется не только в кулинарном смысле, но и в отношении части населения страны. | 3:20 | 6 июня 2011 | [f5.ru/pg/post/359951 F5][youtube.com/watch?v=7PblTHZM8H8 YouTube] |
| Live | На сцене Дмитрий Быков[25] | С. В. Михалков | Гей-парад, День пограничника и Марш несогласных | 2:33 | 7 июня 2011 | [youtube.com/watch?v=sryZ7HTkwso YouTube] |
| 14[26] | Убийственная тема | А. Т. Твардовский | Убийство бывшего полковника российской армии Юрия Буданова | 2:29 | 13 июня 2011 | [f5.ru/pg/post/360646 F5][youtube.com/watch?v=MjqvIYnlNjs YouTube] |
| 15 | Ананасы в червях | Игорь Северянин | Отставка губернатора Тверской области Дмитрия Зеленина | 3:23 | 20 июня 2011 | [f5.ru/pg/post/361443 F5][youtube.com/watch?v=7bJIj_8v39A YouTube] |
| 16 | Селигерище | К. И. Чуковский | Решение Хамовнического суда по иску Якеменко к Кашину | 4:18 | 27 июня 2011 | [f5.ru/pg/post/362459 F5][youtube.com/watch?v=9M4o-iRkGF4 YouTube] |
| 17 | Не надо грязи! | М. Ю. Лермонтов (2) | Намерение Путина после выборов «заняться гигиеной» | 2:54 | 4 июля 2011 | [f5.ru/pg/post/363411 F5][youtube.com/watch?v=REIUgFRuo-c YouTube] |
| б/н | Ефремов бредит[27] | А. А. Вознесенский | Нургалиев заявил о том, что «толстые и пузатые милиционеры не пройдут переаттестацию» | 3:13 | 6 июля 2011 | [youtube.com/watch?v=PwhxuaNA3W8 YouTube] |
| 18 | Улётная | М. В. Исаковский | Ураган на Селигере и запрет Немцову и Милову покидать Россию | 2:49 | 11 июля 2011 | [f5.ru/pg/post/363945 F5][youtube.com/watch?v=dd_vpjBr7LI YouTube] |
| 19 | Подмосковные венчура | А. Л. Барто[28] | Расширение территории Москвы в 2,4 раза | 3:44 | 18 июля 2011 | [f5.ru/pg/post/364554 F5][youtube.com/watch?v=CG-2QaGyiE8 YouTube] |
| 20 | Шизорванка | А. А. Блок | Акция «Порву за Путина» | 2:37 | 25 июля 2011 | [f5.ru/pg/post/365205 F5][youtube.com/watch?v=xDkXvEh6SiQ YouTube] |
| 21 | Баллада об удодах | А. Н. Вертинский | Отказ Платону Лебедеву в условно-досрочном освобождении | 3:32 | 1 августа 2011 | [f5.ru/pg/post/365921 F5][youtube.com/watch?v=GlpmOSHnCnY YouTube] |
| 22 | Романс полиционера | Е. А. Баратынский | Нургалиев интересуется, кто что слушает, читает и смотрит | 3:24 | 8 августа 2011 | [f5.ru/pg/post/367541 F5][youtube.com/watch?v=vU9sGVIVPOY YouTube] |
| 23 | Гомерическое | О. Э. Мандельштам | Погружение Путина на дно Таманского залива | 4:03 | 15 августа 2011 | [f5.ru/pg/post/369709 F5][youtube.com/watch?v=YpFF4z60xmI YouTube] |
| 24 | Двадцать лет — ни хрена нет | В. В. Маяковский (2) | 20-летие августовского путча ГКЧП | 3:36 | 22 августа 2011 | [f5.ru/pg/post/370491 F5][youtube.com/watch?v=f6zxSQny4Bg YouTube] |
| 25 | Интернационал | Р. Г. Гамзатов | Обострение в России националистических настроений | 3:09 | 29 августа 2011 | [f5.ru/pg/post/371389 F5][youtube.com/watch?v=kxOWaShoNiU YouTube] |
| 26 | Калина жёлтая | С. А. Есенин (2) | Исчезновение асфальта с трассы Чита — Хабаровск | 4:07 | 4 сентября 2011 | [f5.ru/pg/post/372041 F5][youtube.com/watch?v=lGrshBe4STw YouTube] |
| 27 | Отче ваш | Д. И. Хармс | Намерение Охлобыстина участвовать в президентских выборах | 3:09 | 11 сентября 2011 | [f5.ru/pg/post/372615 F5][youtube.com/watch?v=QZfFGqmRyvU YouTube] |
| 28 | Правое дельце | И. А. Бродский | Прохоров ушёл из партии «Правое дело», назвав Суркова кукловодом | 3:45 | 19 сентября 2011 | [f5.ru/pg/post/373290 F5][youtube.com/watch?v=D6iIH6z0WUA& YouTube] |
| 29 | Великий стих о великом кине | С. А. Есенин (3) | Выдвижение «Цитадели» Михалкова в кандидаты на премию «Оскар» | 3:03 | 26 сентября 2011 | [f5.ru/pg/post/373976 F5][youtube.com/watch?v=pLfdcbLoVas YouTube] |
| 30 | Спектакль года |  Уильям Шекспир
|
Медведев предложил кандидатуру Путина на пост президента | 2:59 | 3 октября 2011 | [f5.ru/pg/post/374367 F5][youtube.com/watch?v=FZQm6OirzKA YouTube] |
| 31 | Айпадло | Н. А. Некрасов (2) | Смерть основателя компании Apple Стива Джобса | 3:29 | 10 октября 2011 | [f5.ru/pg/post/375021 F5][youtube.com/watch?v=qR3XnyNwatg YouTube] |
| 32 | Хiй (украинский рэп) | Н. В. Гоголь | Обвинительный приговор бывшему премьеру Украины Юлии Тимошенко | 4:21
|
17 октября 2011 | [f5.ru/pg/post/375476 F5][youtube.com/watch?v=_sV0msZfGBU YouTube] |
| 33 | Обкаркались |  Эдгар Аллан По
|
Гибель Каддафи и слова Маккейна о том, что это может стать предостережением для Путина | 4:21 | 24 октября 2011 | [f5.ru/pg/post/375961 F5][youtube.com/watch?v=XNg-QMnoIUk YouTube] |
| 34 | Путин и мужик[29] | А. Т. Твардовский (2) | Участие Медведева и Путина в уборке на комбайнах кукурузы | 4:01 | 31 октября 2011 | [f5.ru/pg/post/377197#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=omudS4fzlB0 YouTube] |
| 35 | Ходячий больной | А. А. Вознесенский (2) | Русский марш | 3:30 | 6 ноября 2011 | [f5.ru/pg/post/377702#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=fZ9CSml_TgI YouTube] |
| 36 | Мэра пресечение | О. Э. Мандельштам | Возвращение из-за границы Лужкова для дачи показаний по делу «Банка Москвы» | 3:00 | 14 ноября 2011 | [f5.ru/pg/post/378095#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=y9F17_UaqNc YouTube] |
| 37 | Сбитые летчиком | М. Ю. Лермонтов (3) | Предложения Онищенко запретить въезд в Россию таджикам | 4:00 | 21 ноября 2011 | [f5.ru/pg/post/378454#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=QIHQf9hUXQE YouTube] |
| 38 | Боже мой | Б. Л. Пастернак | В очереди к поясу Богородицы можно простоять больше суток | 3:09 | 28 ноября 2011 | [f5.ru/pg/post/379054#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=IHioIxb1WLE YouTube] |
| 39 | Спасибо, что бухой | В. С. Высоцкий (2) | Выход в прокат фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой», парламентские выборы 4 декабря | 3:39 | 5 декабря 2011 | [f5.ru/pg/post/390447#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=Mpr7TTRYTuY YouTube] |
| 40 | Песнь о дуривестнике | Максим Горький | Митинг протеста на Болотной площади в Москве, собравший более 50 000 человек. | 5:10 | 12 декабря 2011 | [f5.ru/pg/post/391048#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=vdz6TWjPR80 YouTube] |
| 41 | Свежий закон джунглей |  Редьярд Киплинг
|
Путин во время разговора с народом назвал митингующих за честные выборы «бандерлогами» | 4:44 | 19 декабря 2011 | [f5.ru/pg/post/391567#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=6GcOYh-FvR4 YouTube] |
| 42 | Я вам послал | А. С. Пушкин (3) | Послание президента Медведева Федеральному собранию | 3:12 | 26 декабря 2011 | [f5.ru/pg/post/392024#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=RBbyI9iDkK0 YouTube] |
| 43 | Новогодний сюрприз | Ю. В. Андропов | Поздравление с Новым годом от имени лежащего в гробу генсека ЦК КПСС Юрия Андропова | 4:16 | 31 декабря 2011 | [f5.ru/pg/post/392031#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=aJSfPnSjP44 YouTube] |
| 44 | Задебатый | А. Л. Барто (2) | Отказ Путина участвовать в предвыборных дебатах | 3:05 | 16 января 2012 | [f5.ru/pg/post/393120#f5cut_1 Текст][youtube.com/watch?v=pDfHEFtEjME YouTube] |
| 45 | Оно не тонет | Н. С. Гумилёв | Крушение лайнера Costa Concordia и российские реалии | 3:37 | 23 января 2012 | [f5.ru/pg/post/393725 Текст][youtube.com/watch?v=kCv60b2Z7nk YouTube] |
| 46 | Наши — все | М. А. Светлов | Джулиан Ассанж согласился вести программу на канале Russia Today | 3:36 | 29 января 2012 | [f5.ru/pg/post/394108 Текст][youtube.com/watch?v=kJNAx2f8s1c YouTube] |
| б/н | «Гражданин поэт» для «Русского пионера» | Дмитрий Быков | Специальный выпуск для журнала «Русский пионер» | 7:07 | 2 февраля 2012 | [youtube.com/watch?v=6XcVfgG1sjg YouTube] |
| 47 | Wow! Компания какая! | С. В. Михалков (2) | Массовые митинги в Москве | 4:50 | 6 февраля 2012 | [f5.ru/pg/post/394562 Текст][youtube.com/watch?v=IwFdHi7r8JE YouTube] |
| 48 | Холод собачий | А. А. Тарковский | Аномальные морозы в Европе и России, внутренний холод | 2:59 | 12 февраля 2012 | [f5.ru/pg/post/395057 Текст][youtube.com/watch?v=iiaOufmcLHU YouTube] |
| 49 | Тёртая дюжина | А. А. Блок (2) | Про последние 12 лет и ситуацию с радиостанцией «Эхо Москвы» | 3:52 | 19 февраля 2012 | [youtube.com/watch?v=DoXNHJEajv0 YouTube] |
| 50 | Все умрут, а я останусь | В. Р. Цой | Речь Владимира Путина в Лужниках 23 февраля | 3:39 | 27 февраля 2012 | [youtube.com/watch?v=Q0zLT0vMILk YouTube] |
| 51 | На смерть проекта | И. В. Сталин | Возрождение сталинских времён | 3:39 | 5 марта 2012 | [youtube.com/watch?v=FwJBz3LghsU YouTube] |
| б/н | Дай, Конни, лапу мне[30] | С. А. Есенин[31] | 11 марта 2013 | [my.mail.ru/video/mail/ohl-gi/3397/3458.html mail.ru] | ||
| б/н | Краденые бабки[32][30] | К. И. Чуковский | Финансовый кризис на Кипре | 18 марта 2013 | ||
| б/н | Письмо врагу[30] | С. А. Есенин | На смерть Березовского | 26 марта 2013 | ||
| б/н | Жертвопредложение | А. А. Вознесенский (3) | Массовое убийство в Белгороде | 3:34 | 4 мая 2013 | [youtube.com/watch?v=XeJwenL-RmU YouTube] |
| б/н | Песенка озорного Минфина[30] | Б. Ш. Окуджава | Возможность возвращения Алексея Кудрина в «большую политику» | 3:14 | 23 апреля 2013 | [tvrain.ru/articles/grazhdanin_poet_pesenka_ozornogo_minfina-341780/ Сайт «Дождя»] |
| б/н | Дядя Стёпа — трансформэр[33] | С. В. Михалков (3) | Отказ Прохорова от участия в выборах мэра Москвы | 4:38 | 18 июня 2013 | [youtube.com/watch?v=xwnLaE5Khss YouTube] |
| б/н | Демоны нации | А. А. Вознесенский (4) | Слухам о девальвации рубля, спровоцированным неосторожными словами министра финансов Антона Силуанова, посвящается… | 4:13 | 27 июня 2013 | [youtube.com/watch?v=aBf_N2u0RhU YouTube] |
| б/н[34] | За всё хорошее![30][35] | В. В. Маяковский (3) | Хорошо ли жить в России в канун 2015 года? | 3:29 | 24 декабря 2014 | [youtube.com/watch?v=wIEkEE4WFps YouTube] |
Книги, диски
- 2012 г. Книга: Гражданин Поэт. 31 номер художественной самодеятельности. Граждане бесы. (с DVD). Авторский сборник. Изд. КоЛибри, 144 с., тираж 25000 экз., ISBN 978-5-389-03165-4 (отпечатано в Венгрии)
- 2012 г. Аудиокнига CD: Гражданин поэт. 31 номер художественной самодеятельности. Граждане бесы. (MP3). Изд. Студия АРДИС. [36]
- 2012 г. iOS-приложение "Гражданин Поэт", включающее в себя все выпуски и уникальные материалы, появилось в [itunes.apple.com/ru/app/grazdanin-poet/id501670697?mt=8 AppStore]
Оценки
- «Предъявлять претензии проекту „Гражданин поэт“ — значит с ходу выставить себя неблагодарной скотиной. Кроме шуток: авторы „Гражданина“, при всей своей вселенской популярности, реально ходят по краю: чем заканчиваются попытки шутить над первыми лицами сегодняшней России, можете спросить у авторов программы „Куклы“ или авторов программы „Намедни“. По крайней мере одно из этих первых лиц не лишено самоиронии, но крайне нервно воспринимает прямые насмешки, самому „Гражданину“ уже довелось пережить закрытие и переименование, а что будет с нынешними любимцами славы, когда одно из первых лиц окончательно перестанет быть „одним из“, бог весть»[37] — Юрий Сапрыкин, 2011.
Слоган
Все выпуски проекта начинаются слоганом «юрийгагарин в одно слово с маленькой буквы представляет». В 1-м и 2-м выпуске проект представлял только «юрийгагарин», выпуски 3—5 были представлены в начальных титрах также телеканалом «Дождь» (хотя все выпуски 1—5 вышли на «Дожде»). Невышедший на «Дожде» выпуск (стилизация Евтушенко) доступен без титров и названия. Начиная с 6-го выпуска проект опять представляет только «юрийгагарин», при этом части фразы «в одно слово» и «с маленькой буквы» переставлены местами. Радиоверсия проекта, выходившая по понедельникам на волнах станции «Эхо Москвы», предваряется словами «эхомосквы с маленькой буквы в одно слово и юрийгагарин в одно слово с маленькой буквы представляют».
Создатель проекта Андрей Васильев в интервью телеканалу «Дождь» в феврале 2011 года сообщил, что у него некогда была рекламная фирма под названием «юрийгагарин», и это слово в начале каждой серии было для него приятным сюрпризом от других людей, работающих над проектом.
См. также
Напишите отзыв о статье "Гражданин поэт"
Примечания
- ↑ [www.sostav.ru/news/2011/03/29/cod2/ «Поэт и гражданин» стал жертвой цензуры]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lastnews/2011/04/10/n_1786437.shtml «Эхо Москвы» покупает права на закрываемый телеканалом «Дождь» проект «Поэт и гражданин»]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/04/11/zivi/ «Права на показ „Поэта и гражданина“ купит издатель „Сноба“»]
- ↑ 1 2 [echo.msk.ru/programs/citizen/ Страница программы на сайте «Эхо Москвы» архивами всех выпусков]
- ↑ Наринская А. [www.kommersant.ru/doc/1668112 Музыка народная, слова антинародные] // Коммерсантъ. — 2011. — 27 июня.
- ↑ [www.echo.msk.ru/news/838759-echo.html Стихотворный проект Дмитрия Быкова и Михаила Ефремова «Гражданин поэт» получил премию «ПолитПросвет»] Эхо Москвы, 13 декабря 2011
- ↑ [sobesednik.ru/news/proekt-grazhdanin-poet-zavershitsya-grazhdanskoi-panikhidoi-posle-vyborov-prezidenta-2012 Проект «Гражданин Поэт» завершится «Гражданской панихидой» после выборов президента-2012 | Собеседник.ру]
- ↑ [tvrain.ru/articles/grazhdanin_poet_pesenka_ozornogo_minfina-341780/ Гражданин поэт. Песенка озорного Минфина]. Телеканал Дождь (23 апреля 2013). Проверено 16 июля 2013. [www.webcitation.org/6JFv7hDta Архивировано из первоисточника 30 августа 2013].
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=bbMtF_Pjrw8 О проекте "Поэт и Гражданин" /// ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС]. Телеканал «Дождь» (15 февраля 2011). Проверено 20 мая 2011.
- ↑ [khodorkovsky.ru/news/2011/03/03/15978.html Судебную систему защитили «письмом 55-ти»]
- ↑ [www.polit.ru/news/2011/03/05/pytin.html Исчезли деньги от благотворительного концерта с участием Путина]
- ↑ Название «В тандеме вот что происходит» приводится в книге «Гражданин поэт», другое название стихотворения — «Двуглавое» (под этим названием известна аудиозапись прочтения полной версии стихотворения самим Быковым и название «неофициального выпуска» без титров, выложенного в интернет)
- ↑ Первый и пока единственный живущий поэт, чьё творчество было использовано в проекте
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=lyg03udR2tw Двуглавое. Дмитрий Быков]. YouTube (31 марта 2011). Проверено 20 мая 2011.
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=4_pG4Z_LKK8 Запрещённый стих Быкова про тандем. Полная версия].
- ↑ Должен был выйти в этот день, но телеканал «Дождь» показ выпуска отменил, позже выпуск появился на YouTube, но официально серия так и не вышла
- ↑ [ria.ru/media/20110425/368028405.html Медведев посетил телеканал "Дождь. Optimistic Channel"]. РИА Новости (25 апреля 2011). Проверено 25 мая 2011. [www.webcitation.org/69UBkHpv2 Архивировано из первоисточника 28 июля 2012].
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=pmsdiehDrJ0 Гражданин Поэт и Антон Сасин. Москва, 5.03.2012].
- ↑ В начальных титрах допущена ошибка — газета «Коммерсантъ» названа «Коммесантъ»
- ↑ [www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=14597 Сергей Михалков. «Дядя Стёпа — милиционер»]
- ↑ [ria.ru/culture/20120306/585698702.html «Гражданин поэт» закрылся «гражданской панихидой» в Москве] — РИА «Новости»
- ↑ В титрах указано «При участии русского народа, Юрия Никулина и, по слухам, Николая Ивановского»
- ↑ Ефремов предстаёт в образе героя Юрий Никулина из фильма 1965 года «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика»
- ↑ [kremlin.ru/news/11259 Пресс-конференция Президента России]. kremlin.ru (18 мая 2011). Проверено 2 сентября 2011. [www.webcitation.org/69UBodXIy Архивировано из первоисточника 28 июля 2012].
- ↑ Дмитрий Быков исполняет со сцены только что написанное им стихотворение во время «живого концерта» на «Винзаводе» в Москве
- ↑ Начальные титры без звука
- ↑ Запись перед 17-м выпуском, на которой Ефремов читает текст, которому будет предпочтено стихотворение «Не надо грязи!»
- ↑ Первый раз Ефремов появляется в образе женщины-поэта
- ↑ Самый популярный выпуск на официальном канале проекта, первым преодолел отметку в 1 миллион просмотров
- ↑ 1 2 3 4 5 Не выходила на официальном канале проекта на YouTube
- ↑ Ефремов в образе Василия Качалова
- ↑ Произведение Орлуши
- ↑ Уже третий выпуск про Прохорова, основанный на творчестве Михалкова
- ↑ Вводные слова были изменены на «юрийгагарин в одно слово с маленькой буквы наливает»
- ↑ [www.stihi-rus.ru/1/Mayakovskiy/67.htm Что такое хорошо и что такое плохо (Маяковский)]
- ↑ [www.ozon.ru/?context=search&text=%c3%f0%e0%e6%e4%e0%ed%e8%ed+%ef%ee%fd%f2 OZON.ru]
- ↑ Сапрыкин Ю. [os.colta.ru/society/russia/details/30602/ Таблетка] // OpenSpace.Ru. — 2011. — 29 сент.
Ссылки
- [www.youtube.com/GrazhdaninPoet Видеоканал Гражданин поэт] на YouTube
- [f5.ru/pg Трансляция] на портале F5
- [www.ruspioner.ru/vplay.php?id_art=2929 Специальный выпуск «Гражданина поэта» для журнала «Русский пионер»]
- [www.fontanka.ru/2011/05/23/130/ Михаила Прохорова заметил «Гражданин поэт»]
- [www.rian.ru/culture/20110601/382579213.html Проект «Гражданин поэт» превратился в яркую театральную постановку]
Отрывок, характеризующий Гражданин поэт
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.
В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
