По, Элизабет Арнольд Хопкинс

Поделись знанием:
(перенаправлено с «По, Элизабет Арнольд»)
Перейти к: навигация, поиск
Элизабет Арнольд По
Elizabeth Arnold Poe
Единственный известный портрет Элизы По
Имя при рождении:

Элизабет Арнольд

Род деятельности:

актриса

Дата рождения:

1787(1787)

Место рождения:

Лондон

Дата смерти:

8 декабря 1811(1811-12-08)

Место смерти:

Ричмонд, Виргиния, США

Отец:

Генри Арнольд

Мать:

Элизабет Арнольд

Супруг:

Чарльз Хопкинс, Дэвид По

Дети:

Вильям Генри Леонард По, Эдгар Аллан По, Розали По

Элизабет Арнольд По (англ. Elizabeth Arnold Poe, весна 1787 — 8 декабря 1811) — американская актриса, мать Эдгара Аллана По.





Родители

Родилась в семье Генри и Элизабет Арнольд весной 1787 года в Лондоне.[1] Мать была актрисой и выступала на лондонской сцене с 1791 по 1795 год. Отец - каменщиком. Он умер в 1789 году, а в ноябре 1795 Элизабет с дочерью перебрались в США, прибыв в Бостон 3-го января 1796 года.[1]

Дебют

Элиза впервые выступила на сцене в возрасте девяти лет, через три месяца после переезда в США.[2] Её дебютом стала роль Бидди Блэр в фарсе Дэвида Гаррика «Miss in Her Teens or The Medley of Lovers» («Молодая Мисс или Сборище Воздыхателей»). Газета Portland Herald высоко оценила игру Элизы. «Мисс Арнольд в роли Мисс Бидди выше всяких похвал. Хотя ей всего девять лет, она даст фору актрисе любого возраста».[1][2]

Создание труппы

В том же году мать Элизы вышла замуж за музыканта Чарльза Таббса, приехавшего вместе с Арнольдами из Англии. Вместе с антрепренёром по фамилии Эдгар семья учредила труппу «Чарльстонские комедианты». Мать Элизы умерла во время гастролей в Северной Каролине.[3] О её смерти известно мало, имя исчезло из афиш в 1798 году; предполагается, что она умерла вскоре после этого.[2]

После смерти матери Элиза продолжила выступать. Обычно труппа давала представления в течение нескольких месяцев, а затем переезжала на новое место. К числу наиболее известных мест, где выступала Элиза, относится Индепенденс-холл, Филадельфия, вмещавший две тысячи зрителей.[3] За свою карьеру Элиза сыграла около трёхсот ролей, включая роли Джульетты и Офелии.[2] Летом 1802 года пятнадцатилетняя Элиза вышла замуж за Чарльза Хопкинса,[2] умершего тремя годами позже в октябре 1805 года, предположительно, от жёлтой лихорадки.[4]

Брак

Во время гастролей в Норфолке Элиза встретила уроженца Балтимора Дэвида По, решившего бросить изучение юриспруденции и присоединиться к труппе.[5] Через шесть месяцев после смерти Хопкинса Дэвид и Элиза поженились.[6] Пара гастролировала по северо-восточным штатам, давая представления во многих городах, включая Ричмонд, Филадельфию, Нью-Йорк. В конце концов, пара осела в Бостоне, где в течение трёх сезонов (девяноста недель) выступала в крупном театре, вмещавшем тысячу зрителей.[4] Театральная пресса того периода отмечала «интересный образ» и «приятный мелодичный голос» Элизы.[5]

Семейная жизнь

У Элизы и Дэвида было двое сыновей: Вильям Генри Леонард (январь 1807)[6] и Эдгар (19 января 1809).[7] Возможно, младший сын был назван в честь руководителя труппы г-на Эдгара.[8] Семья была небогата.

Летом 1809 года семья переселилась в Нью-Йорк. Актёрское мастерство Элизы постоянно отмечалось прессой, в то время как игра Дэвида подвергалась критике (вероятно, у него была боязнь сцены).[4] Неуравновешенный и склонный к алкоголизму[6] Дэвид бросил сцену и семью через полгода после переезда в Нью-Йорк.[9] Его дальнейшая судьба неизвестна, есть свидетельства, что он умер в Норфолке 11 декабря 1811 года.[10] В декабре 1810 года, уже после ухода Дэвида, Элиза родила третьего ребенка — девочку по имени Розали, которая, судя по отзывам окружающих, была умственно отсталой. После рождения девочки Элиза продолжила выступать.

Смерть

В 1811 году во время гастролей в Ричмонде Элиза начала кашлять кровью.[11] Её выступления становились все реже, а в октябре того же года она окончательно оставила сцену.[12] Последний раз она выступила 11 октября 1811 года, сыграв роль графини Винтерсен в пьесе «The Stranger» («Незнакомец»).[13]

Друзья и коллеги Элизы, чета Ашеров (возможно, они послужили прототипами персонажей «Падения дома Ашеров»)[14] заботилась о детях во время её болезни. Множество людей принимали участие в судьбе актрисы, а театр Ричмонда дал представление в её честь.

Элиза умерла 8-го декабря 1811 года в возрасте двадцати четырёх лет.[7][12] Считается, что причиной смерти был туберкулёз.[1][15] Её похоронили на кладбище при Епископальной церкви св. Иоанна в Ричмонде, где сейчас установлена памятная плита.

После смерти матери дети были разделены: Вильям жил с родителями отца, Эдгар был взят в семью Алланов, Розали усыновила чета Маккензи из Ричмонда.

Влияние на творчество Эдгара По

Хотя писатель осиротел в раннем детстве, образ матери оказал серьёзное влияние на его произведения. В его первой работе «Метценгерштейн» описывается сильный пожар, сжёгший дотла дворянское поместье. Возможно этот сюжет навеян реальным событием — пожаром в театре Ричмонда, вспыхнувшем через три недели после смерти Элизы.[16] Ранняя потеря матери, а также жены Вирджинии, возможно, объясняет лейтмотив смерти героинь в произведениях По (например, в стихотворении «Ворон»).[17][18]

Напишите отзыв о статье "По, Элизабет Арнольд Хопкинс"

Примечания

  1. 1 2 3 4 Sova, 192.
  2. 1 2 3 4 5 Meyers, 2.
  3. 1 2 Silverman, 2.
  4. 1 2 3 Silverman, 3.
  5. 1 2 Stashower, 34.
  6. 1 2 3 Meyers, 3.
  7. 1 2 Stashower, 35.
  8. Silverman, 5—6.
  9. Silverman, 7.
  10. Meyers, 6.
  11. Hoffman, Daniel. Poe Poe Poe Poe Poe Poe Poe. — Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1972. — P. 25. — ISBN 0807123218
  12. 1 2 Silverman, 8.
  13. Thomas, Dwight and David K. Jackson. The Poe Log: A Documentary Life of Edgar Allan Poe 1809—1849. — New York: G. K. Hall & Co., 1987. — P. 12. — ISBN 0783814011
  14. Allen, Hervey. Israfel: The Life and Times of Edgar Allan Poe. New York: Farrar & Rinehart, Inc., 1934. — P. 683.
  15. Stashower, 7.
  16. Hutchisson, James M. Poe. — Jackson: University Press of Mississippi, 2005. — P. 38. — ISBN 1-57806-721-9
  17. Weekes, Karen. «Poe’s feminine ideal», collected in The Cambridge Companion to Edgar Allan Poe / Edited by Kevin J. Hayes. — Cambridge University Press, 2002. — P. 149. — ISBN 0521797276
  18. Kopley, Richard and Kevin J. Hayes. Two verse masterworks: 'The Raven' and 'Ulalume' / Collected in The Cambridge Companion to Edgar Allan Poe, edited by Kevin J. Hayes. — New York: Cambridge University Press, 2002. — P. 194. — ISBN 0521797276

Литература

  • Meyers, Jeffrey. Edgar Allan Poe: His Life and Legacy. — New York City: Cooper Square Press, 1992. — ISBN 0-8154-1038-7
  • Silverman, Kenneth. Edgar A. Poe: Mournful and Never-ending Remembrance. — New York City: Harper Perennial, 1991. — ISBN 0-06-092331-8
  • Smith, Geddeth. The Brief Career of Eliza Poe. — Fairleigh Dickinson University Press: April 1988.
  • Sova, Dawn B. Edgar Allan Poe: A to Z. — New York: Checkmark Books, 2001. — ISBN 0-8160-4161-X
  • Stashower, Daniel. The Beautiful Cigar Girl: Mary Rogers, Edgar Allan Poe, and the Invention of Murder. — New York: Dutton, 2006. — ISBN 0-525-94981-X

Ссылки

  • «[www.bostonsingersresource.com/elizabethpoe1.asp Market Lass: The Myriad Roles of Elizabeth Poe]» by Maggi Smith-Dalton at Boston Singers Resource
  • [www.poedecoder.com/Qrisse/bio/eliza.php Eliza Poe at Poedecoder.com]
  • [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=4074 По, Элизабет Арнольд Хопкинс] (англ.) на сайте Find a Grave

Отрывок, характеризующий По, Элизабет Арнольд Хопкинс

В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?